Его ребенок

— Ты чем-то недовольна. Так вот и говори чем. Прости, но в угадайку я играть не собираюсь. Устал. Слишком много работал в последние дни. И знаешь, — Марк улыбнулся краешками губ, прищурился, а затем смял то, что осталось от полотенец, — я скучал по тебе. Поэтом хочется как-то побыстрее, покончить с этим и перейти к более приятным вещам, — он показательно задрал брови, и я, сложив руки на груди, выпалила:

— Ты не поздравил меня с днем рождения.

— У тебя сегодня день рождения?

Не было бы мне так обидно, я, пожалуй, рассмеялась бы от перемены эмоций, отразившихся на лице Марка.

— Неделю назад. Двенадцатого, Марк. Мне исполнилось двадцать лет.

— Отлично. С днем рождения, — кивнул он и выбросил смятую и мокрую бумагу в руках, — Почему сразу не сказала?

— Что не сказала? У меня день рождение, поздравь меня.

— Ну примерно так. Я же не ясновидящий, Карин. В Битве Экстрасенсов не участвую, чтобы меня за отсутствие таких способностей отчисляли, — хмыкнул он.

— Не утрируй.

— Я серьезен.

Марк отзеркалил мою позу и тоже сложил руки на груди. Вот тогда мне стало по-настоящему неуютно. Мужчина говорил спокойно, серьезно и смотрел на меня как на букашку… хотя нет… скорее, как на мелкое недоразумение, которое напакостило, но его, это самое недоразумение и ругать за эту пакость было жалко.

— Я не умею читать мысли.

— Но ты же мог узнать. Я никогда в жизни не поверю, что у тебя нет возможностей навести обо мне справки. Ты же заплатил за мое обучение. Так быстро нашел, где я училась…

— Я знал где учится мой сын. Это раз. Про тебя я узнал лишь твое имя и фамилию, даже отчеством не задавался. Зачем?

— То есть так, да? — в ответ на его спокойствие мне хотелось кричать. И только потому, что я понимала, что это неправильно, я сдерживала себя из последних сил. — Тебе ничего обо мне не интересно?

— Карина, ты не понимаешь, о чем говоришь, и немного перекручиваешь то, что слышишь. Ты мне очень интересна так же, как и все, что касается непосредственно тебя, но я хочу узнать об этом от тебя. А не вычитать в безликих бумагах. — Марк немного поморщился, затем сократил между нами расстояние и взял меня за плечи, — Скажи пожалуйста, тебе было бы действительно приятно, если бы я наводил о тебе справки? Поручил своей службе безопасности собрать на тебя досье? А потом копаться в собранном, без твоего на то разрешения?

Я не нашлась с ответом. Еще утром моя обида казалась такой просто и очевидной, а теперь я понимала, что кругом неправа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Молчишь, — кивнул он и улыбнулся, но как-то натянуто, словно через силу. — посмотри на меня, Карин. Мне нужны твои глаза. — я задрала голову, и поджала губы, казалось, так проще сдерживаться. Хотелось плакать, но пока по моему виду этого бы не понял никто, даже умело читающий мои эмоции Марк, — Я, пожалуй, сам виноват, что начал не с того. Просто сначала мне хотелось немного иного.

— Полакомиться конфетой, — нервно хмыкнула я.

— Скажем так. Но ты не могла не заметить, что я решился как-то развить наши отношения. Я сразу определил себе рамки тех поблажек, которые я могу сделать. Скидку на твой возраст. Но всему есть пределы.

Я не выдержала его напряженного взгляда, который пробирал меня словно насквозь, заставляя чувствовать себя истеричкой. Я ведь никогда не была такой? Когда же что-то пошло не так?

— Карина…

— Я слушаю. Просто… просто ты так строг…

Я прикусила губ и ощутила, как Марк сдвинул свои руки с моих плеч на спину и затылок, притягивая к себе, впечатывая в свое крепкое и мощное тело. Меня сразу окутало его теплом, по телу побежали мурашки, а мысли окончательно запутались.

«Хочешь быть с таким мужчиной — соответствуй», кричала рациональная часть меня, тогда, как другая часть меня возмущалась, что Марк сам настаивал на этих отношениях, так вот пусть и терпит.

— Я оттягивал этот разговор, потому что ты была не готова. Но все же нам нужно прояснить рамки. И так все эти недомолвки сильно затянулись, — я закивала, стучась носом о твердую мужскую грудь и вдыхая в себя запах его парфюма с нотами морской свежести и, кажется, немного цитрусовых. — Я совру, если скажу, что не хочу большего. Именно с тобой мне захотелось попробовать, я понял, что могу себе это позволить. Привнести в свою жизнь, скажем так, некоторые трудность, но компенсируя неудобство тем, что ты рядом. Потому что мне с тобой тепло и хорошо. Но, прости, я не хочу жить с дурой набитой.

Все сказанное он словно перечеркнул последней фразой. Зачем он так?

— Марк, — ахнула я, попытавшись отстраниться. Он позволил отойти мне лишь на шаг, все еще обнимая меня.

— Дослушай, не перебивая. Сейчас была мелочь. Да, то что я не поздравил тебя с праздником это некорректно с моей стороны, но эту проблему стоило решить по другому. Не дуть губы, строя из себя…

— Набитую дуру, — помогла ему. Наверное, стоило промолчать. Но я уже опять завелась и ничего достойного ему больше не отвечу.