Его считали подкаблучником

– Да знаю, что не скажет. – Горохов усмехнулся, вынул из-за пояса пистолет, крепко взял его в руку.

Это ведь Жилкин украл у него ствол и этим спас от ареста за незаконное хранение оружия. Михаил думал, что у Паши волыны больше нет, нечем убивать. Однако были у него другие стволы. И патрон есть с пулей, отлитой чисто для Миши.

– Не скажет, – повторил он, передергивая затвор. – Но на душе все равно неспокойно.

– Паша, только давай без глупостей! – Алла спиной прижалась к закрытой двери.

– Всего одна глупость, сестренка, и ты вдова. – Горохов ухмыльнулся. – Надо будет потом нам с тобой обмыть это дело.

Он взял ее за руку, рванул на себя, столкнул с крыльца, открыл дверь и зашел в дом.

Мишу Горохов нашел в каминном зале. Тот стоял в темном углу комнаты. Свет из окна слепил Пашу, и он не сразу заметил Жилкина. Но все-таки увидел. Как и пистолет, ствол которого смотрел ему точно в лоб.

Горохов не испугался. В принципе, Миша способен на героический поступок, но для этого ему нужна раскачка. Паша решил, что не даст Жилкину времени на это.

Он не собирался развлекаться разговорами, с демонической ухмылкой глянул на Мишу, поднял руку с пистолетом. Но на курок нажать не успел. Впереди что-то вспыхнуло и со страшным грохотом ударило ему в лоб. На этом все и закончилось.

Филат слышал выстрел. Он решил, что с Жилкиным покончено, ждал, когда Иваныч выйдет из дома, но на крыльце вдруг появился Миша. С пистолетом. Бледный как смерть, но руки у него не тряслись. Страх не держал за горло.

– Не понял! – в недоумении протянул Поршень.

– Теперь ты подчиняешься мне! – неожиданно твердым голосом сказал Жилкин.

– Кто так решил? – растерянно спросил Филат.

– И ты тоже! – Миша глянул на него так, как будто ствол навел.

Филат вздрогнул. Настолько сильным оказалось впечатление.

– Иваныч где? – спросил он.

– Я его убил! – с гордостью сказал Жилкин.

– Нет…

– Можешь глянуть! – Миша открыл дверь.

Но Филат не рискнул заходить в дом, подставляя спину под выстрел. А вот Жилкин этого не боялся. Значит, он реально завалил Горохова.

– Рома, ты чего скис? – обласкав мужа восторженным взглядом, спросила у Филата Алла.

– Я не скис. Думаю…

– О чем? Кто деньги тебе платить будет? Михаил Витальевич этим займется. Правда, милый? – Она с обожанием смотрела на мужа.

Странная женщина. Родного брата убили, а ей все равно. Точно так же она оплакивала и своего любовника. Филату самое время задаться вопросом, нужна ли ему такая змея?

– Правда, дорогая.

– Да уж, – оторопело пробормотал Поршень.

– Что такое? – Алла с хищной улыбкой глянула на него.

– Да Иваныч накаркал. Ментам жмура в нагрузку пожелал. Сам таким и стал.

– Нам в нагрузку. – Филат вздохнул.

Он уже смирился с мыслью, что служить будет Жилкину. В конце концов, у мужика и власть реальная, и деньги. Иваныч, как ни крути, был иждивенцем на его шее. К тому же в последнее время Горохов ничего собой не представлял. Отошел он от криминала, остались одни только понты и уважение как память о прошлом.

Но из вчерашнего дня деньги не платят, а сегодня их мог дать Филату только Жилкин. Он оказался крутым мужиком.

Но работать на Жилкина – это значит подчищать за ним. Если он убил человека, то труп нужно вывезти в лес или сбросить в реку. Придется попотеть. На это Филат и настраивался.

– Нам уже прибираться? – Он вопросительно посмотрел на Жилкина.

– Прибираться?.. – Алла задумалась и вдруг зло зыркнула на Филата. – Хочешь моего брата как собаку похоронить?

– Не ментам же его оставлять.

– Иваныч мог застрелиться, – сказал вдруг Поршень.

– Мог! – Алла одобрительно глянула на него.

Филат с завистью посмотрел на своего дружка. Почему блестящая идея осенила не его? На Горохова наезжали менты. Они вешали на него всех собак. Не выдержали у него нервы, рука потянулась к пистолету. Мотив налицо, и самоубийство подстроить нетрудно. Менты сами найдут труп и спишут на Иваныча все грехи.

Новый босс будет доволен. Поршень получит бонус за гениальную идею, а Филат отойдет на второй план. Обидно.

Никита чувствовал себя моряком, на которого вдруг нашла блажь, и он из тепла уютной каюты, с борта корабля без особой нужды спустился в холодную пучину моря. Не так уж и нужен ему пистолет, а он уже останавливал машину возле дачи Дробова.

Можно повернуть назад, но дурацкое упрямство хватало за шиворот, тащило во двор. Калитка не заперта на замок. Дверь в дом приоткрыта.

Там, в комнате с камином лежал труп. Ногами к окну, головой к дверям. Это был Горохов. Во лбу дырка, под головой кровь, а в руке красивый пистолет. Тоже «беретта».

Горохова нет, его убили. Ствол ему точно уже не нужен. Пистолет манит, зовет, просится в руку.

Никита завороженно взял оружие, на ватных от волнения ногах вышел во двор. И только на полпути к воротам его пронзила острая мысль. Вдруг Горохов застрелился сам? Тогда у него в руках орудие убийства. Что будет, если этот пистолет с отпечатками пальцев Никиты попадет к ментам? Надо возвращаться в дом, стирать свои пальчики с пистолета, вкладывать его в руку покойника.