Его величество

Вице-адмирал Федор Васильевич фон Моллер ходатайствовал о награждении корабельных инженеров и прочих чиновников, участвовавших в постройке корабля «Император Петр I». Император отказал: «Когда лично удостоверюсь, что корабль чисто отделан».

В 1829 году фрегат «Помощный» разбился на камнях у острова Оденсгольм. Жители острова помогали спасать команду. На рапорте военного генерал-губернатора Кронштадта Федора Васильевича фон Моллера о вознаграждении жителей деньгами в сумме 916 рублей император наложил резолюцию: «Согласен за счет виновного капитана».104

«А если бы эти просьбы, рапорты попали министру? — подумал Николай Павлович, засыпая. — Их бы военный министр тотчас подписал. Капитан-лейтенант Симановский перевелся бы на Балтийский флот, корабельные инженеры и чиновники получили не заработанные ими деньги, а жители острова вознаграждения за счет казны. Но как тут один за всем уследишь?»

* * *

На Дворцовой площади по кругу в два ряда, в шахматном порядке на подмостях установили и заканчивали укреплять канатами к сваям, забитым в грунт, 60 кабестанов, чем-то напоминающих майских жуков. Для работы на них были снаряжены команды от всех гвардейских частей в 1700 рядовых и 75 унтер- офицеров. Еще 100 матросов следили за блоками и в случае надобности должны были выправлять их, 60 ловких и сильных рабочих стояли на самой колонне между канатами и удерживали блоки в правильном положении.

Его величество беседовал то с посланниками Австрии, Англии, Франции, то обращался к сидящему рядом с ним сыну прусского короля, принцу Вильгельму. Он говорил не только по-русски, но и по-французски, и по-немецки с чистым акцентом и изящным произношением. Находившиеся чуть поодаль Александра Федоровна и наследник цесаревич Александр в беседе не участвовали, внимательно следили за строителями, которые готовились к подъему самого высокого в мире монумента из цельного гранита — Александровской колонны.

Прервав разговор и отыскав среди рабочих архитектора Монферрана, император нагнулся к принцу Вильгельму и тихо сказал на ухо:

— Огюст дал команду. Сейчас такое начнется!

Едва он произнес эти слова, как шестисоттонное тело колонны дернулось и медленно вместе с тележкой, на которой оно лежало, поползло горизонтально, слегка отрываясь от земли. Солнце, выглянувшее из-за толстого слоя туч, осветило бока монолита, заискрилось на его полированной поверхности, словно придавая силу в движении. Колонна пошла быстрее, вздымаясь все выше и выше. Вот она уже отделилась от тележки…

Три кабестана почти одновременно остановились из-за спутанности нескольких блоков. Зрители и рабочие замерли. Солнце, испуганно поморгав, спряталось за тучи. На площади, в каждом ее уголке, где находились люди, было слышно, как тихо поскрипывают туго натянутые тросы.

«Ну же, ну», — подбадривал мысленно Николай Павлович остановившегося в растерянности архитектора Монферрана.

Послышался слабый хлопок. Взгляды всех устремились вверх. По рядам прокатился едва слышный шумок. Верхний блок шевельнулся и вдруг с высоты подмостей полетел на землю в толпившихся под ним людей. Все произошло так неожиданно, что никто на трибунах даже не шевельнулся. Ропот прокатился, когда со стороны строителей послышались крики. Казалось, еще минута, другая и начнется паника.

Монферран махнул рукой, колонна снова пошла вверх, и вздох облегчения разостлался по площади. Спустя еще несколько минут более чем 25-метровый монолит поднялся над пьедесталом. Движение остановилось, колонна зависла строго вертикально. Работавшие на кабестанах машинисты получили сигнал, сделать поворот на 180 градусов, и начали медленно опускать монолит. Колонна встала, качнулась влево, вправо и замерла.

— Это восхитительно! Поздравляю! — сказал на чисто русском языке принц Вильгельм.

Поздравления посыпались со всех сторон. Николай Павлович улыбался, прикладывал руку к груди, отвечал легкими кивками головы. Радостные возгласы слились с тремя пушечными выстрелами. На Дворцовой площади вновь установилась тишина. И словно из-под земли, со всех улиц стройными рядами — громадами с барабанным громом под звуки Парижского марша выступили колонны войска. Они выходили на площадь ровными рядами, образуя ровные квадраты.

Народ, заполнявший не только трибуны, но и крыши близстоящих домов, затаив дыхание, с глубоким душевным умилением смотрел на государя, смиренно опустившегося на колени впереди многочисленного войска, сдвинутого его приказом к подножью гранитного колосса. Он молился о брате и все вместе с ним в эти минуты были проникнуты чувствами благодарности, величия к Александру I, имя которого было увековечено в монументе.

На торжественном приеме в честь установления Александровской колонны император в разговорах с посланниками Австрии, Англии и Франции рассказывал о поиске монолита, его вырубке, доставке, обработке. Николай Павлович имел привычку во все вникать до мельчайших подробностей и хорошо знал тему.

— …Находите ли вы интересным, что к созданию колонны причастен и уроженец Шотландии? — между делом заметил он в разговоре с английским послом.