Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило

ГИНЗБЕРГ. Знаете, инспектор, вы попросили меня о сотрудничестве — а сами осторожничаете, не выкладываете карты на стол. Скажите прямо — что вы предполагаете.

ИНСПЕКТОР. Я не предполагаю. Я знаю.

ГИНЗБЕРГ. Что?

ИНСПЕКТОР. Возможно, я ошибаюсь — хотя вряд ли. Подумайте сами, доктор. У вас есть еще семь минут.

ГИНЗБЕРГ. Ха! О да. (Подходит к пациентке.) Миссис Уингфилд! Спасибо за помощь, миссис Уингфилд. Сейчас мы подходим к критической точке эксперимента.

ИНСПЕКТОР. Миссис Уингфилд, мы сейчас уйдем, оставим вас практически без охраны. Никто из подозреваемых не знает, что к вам вчера вернулась способность к речи. Они не знают, что на самом деле вы не видели того, кто столкнул вас с балкона. Вы отдаете себе отчет, что это значит?

ПАЦИЕНТКА. Один из них попытается…

ИНСПЕКТОР. Безусловно. Кто-то войдет в эту палату.

ГИНЗБЕРГ. Вы уверены, что действительно этого хотите, миссис Уингфилд?

ПАЦИЕНТКА. Да, да, я должна знать… я должна знать, кто…

ИНСПЕКТОР. В таком случае — не бойтесь. Мы будем рядом. Если кто-то приблизится к вам или притронется…

ПАЦИЕНТКА. Я знаю, что делать.

ИНСПЕКТОР. Спасибо, миссис Уингфилд, вы замечательная женщина. Наберитесь храбрости еще на несколько минут, и мы поймаем убийцу. Положитесь на меня. Вернее, на нас с доктором.

ГИНЗБЕРГ. Готовы?

Они вывозят каталку на середину комнаты.

ИНСПЕКТОР. Вот так.

ГИНЗБЕРГ. Не пройти ли нам в мой кабинет? Некоторые записи, с учетом версии об отравлении, вас могли бы заинтересовать.

ИНСПЕКТОР. Да, и еще, если можно, я хотел бы посмотреть рентгенограмму. (Выключает свет и уходит вместе с Гинзбергом.)

В темноте входит медсестра с маленьким шприцем и скрывается за занавеской.

ПАЦИЕНТКА. Помогите! На помощь!!

Входит инспектор.

ИНСПЕКТОР. Все в порядке, миссис Уингфилд, мы здесь!

Входит Гинзберг, зажигает свет и подбегает к пациентке.

ПАЦИЕНТКА. Помогите! Убивают! (Показывает на занавеску.) Там!

ИНСПЕКТОР. Как она?

ГИНЗБЕРГ. В полном порядке. Вы оказались очень храброй, миссис Уингфилд.

ИНСПЕКТОР. Спасибо, миссис Уингфилд. Убийца угодил нам прямо в руки. Записка в китайской вазе — это все, чего мне не хватало. Брайену Уингфилду вряд ли понадобилось бы писать тайные послания секретарше, с которой он видится каждый день. Он писал кому-то другому Ну, и дежурный констебль. Он подтвердил под присягой, что никто не входил в дом и не выходил из него. (Повернувшись лицом к занавеске.) Похоже, в тот день вы не воспользовались своим правом уйти с дежурства на прогулку. Можете выходить из-за занавески, сестра Бонд.

Медсестра выходит из-за занавески. Свет гаснет. Занавес.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

«Эхнатон»

Написанная примерно в то же время, что и «Смерть на Ниле», эта пьеса из жизни Древнего Египта увидела свет только спустя 35 лет.

Суть конфликта — попытка фараона Эхнатона заставить египтян-многобожников признать единое божество — Атона, бога Солнца. Сын и наследник Аменхотепа III, этот фараон даже сменил имя, назвавшись Эхнатоном, то есть сыном Атона, дабы показать преданность новому божеству. В трактовке Кристи это добрый, мягкий человек, с благородным сердцем, но слабой волей, правитель, чья попытка вести свой народ путями мира и любви заканчивается тем, что измученная и деморализованная страна делается добычей врагов. Лучший друг Эхнатона, молодой воин Хоремхеб, тайно почитает Амона, самого могущественного из прежних богов. Преданность Эхнатона и Хоремхеба друг другу оказывается сильнее, чем разница их характеров и убеждений, и сохраняется даже несмотря на то, что Хоремхеб понимает: блаженный, «не от мира сего» фараон, пренебрегая интересами государства, ведет Египет к полной зависимости от агрессивных соседей.

По мере того как Эхнатон все глубже погружается в свои светлые видения о торжестве мира, отказываясь защищать собственную страну от врагов и предпочитая увещевать их отказаться от воинственных устремлений, положение Египта все более ухудшается, покуда наконец Хоремхеб не осознает, что интересы царя и страны разошлись и что ему самому предстоит делать выбор. И вот Эхнатон низложен, и Тутанхатон, наследуя престол фараона, отказывается от своего имени и начинает править под именем Тутанхамона.

Неизвестно, стремилась ли Агата Кристи отразить столь актуальное для 30-х годов противостояние политики агрессии и умиротворения, и показать с горькой иронией все безумие идей пацифизма, во всяком случае, такой подтекст в пьесе явно прочитывается. Вообще «Эхнатон» пьеса очень интересная, и, похоже, литературные агенты Агаты Кристи просто не приложили достаточных усилий, чтобы добиться постановки этого безусловно некоммерческого произведения, к тому же несвойственного для детективного автора. К этому времени Кристи успела написать только одну пьесу — «Черный кофе» — детектив с участием Пуаро, и ее агенты, несомненно, решили, что в их собственных интересах — заставить автора сосредоточиться исключительно на производстве детективной продукции.