Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

Демонстративное потребление, конечно же, способствует росту экономики. Однако если в основных странах-производителях это выражается в росте промышленного производства, создании новых рабочих мест, привлечении инвестиций, то в России, где до 80 % товаров народного потребления и до 90 % высокотехнологичной продукции приходится на импорт, в выигрыше в лучшем случае оказывается торговля и частично – строительство. Никаких долговременных стимулов экономического роста в России не фиксируется, а улучшение благосостояния людей на поверку оказывается ложным.

Пелена материального потребительства, при попустительстве государства все плотнее окутывающая российский социум, привела к деградации общественных благ, в первую очередь в сферах образования, здравоохранения, культуры. Качественные образовательные или медицинские услуги со все большей скоростью становятся той же роскошью (налогообложение которой, думаю, не за горами), доступной минимальному числу наших сограждан. И это при том, что бюджетное финансирование общественного сектора с каждым годом увеличивается. Столь уродливое развитие социальной сферы привело к возникновению практически не изученного современной экономической наукой феномена: импорту социального потребления, когда медицинские, образовательные, культурные, творческие потребности людей удовлетворяются за границей.

Три источника и три составные части

Резюмируем три главные причины разгула потребительского поведения в России.

1. Провинциальность государственного мышления. Россия, геополитически никому не нужная в 90-е (фактически отброшенная на обочину глобального мира после капитуляции в противостоянии «двух систем»), стала экономически привлекательной в нулевые. Нет, не полезные ископаемые оказались нужны нашим западным, а позднее восточным «партнерам», и даже не деньги, вырученные от их продажи, а внутренний рынок. Самый ценный ресурс любой экономической системы.

Россия не только финансово, но и психологически подавилась нефтедолларами. Запятая в идиоме «копить нельзя инвестировать» долго стояла после первого слова. Какую только чепуху мы не слышали вместо объяснений (одни только «истории» о пагубности вложений в собственную экономику из-за неизбежного роста инфляции чего стоят), лишь бы болтать, светиться на заграничных саммитах и получать призовые иностранные конфетки. В свою очередь, рост уровня благосостояния людей никак не отразился на восстановлении ныне утраченных социальных стандартов, присущих советскому периоду нашей истории.

Гуру современной науки о связях с общественностью Эдвард Бернейс говорил: «Сознательное и умелое манипулирование упорядоченными привычками и вкусами масс является важной составляющей демократического общества. Но еще более важно то, что и наши собственные мысли и привычки в значительной степени подвластны сильным мира сего»[119]. Манипулирование человеческим поведением через заранее запрограммированные реакции справедливо не только для «внутрироссийского употребления», но и для построения путем лжи и обмана односторонне выгодного политического взаимодействия на межгосударственном уровне.

2. Потребительская ущербность первых лиц государства. Щегольство, франтовство, пижонство «небожителей» проецируется не только на ближайшее окружение, но и на общество в целом. И пусть президент Франции выбирает для инаугурации гибридный Citroёn, а мэр Лондона частенько ездит по городу на велосипеде, наши «громовержцы» передвигаются исключительно на люксовых Mercedes с непременной опцией перекрытия автотрасс. Что говорить, если третий президент России Дмитрий Медведев в одном из видеообращений предстал перед своими небогатыми согражданами за рулем люксового внедорожника BMW

, а совещания частенько проводил при помощи гаджета iPad? Возможно, того самого, что принял в дар (вопреки прямому запрету, следующему из Закона о противодействии коррупции) от участников некогда популярной телепрограммы Comedy Club.

Недвижимость высочайших господ также должна быть на высоте. Однако это, скорее, институциональное, ментальное наследие прошлых времен, когда боярам «по статусу» полагалось иметь каменные палаты, а холопам – жить в деревянных постройках[120]. Многочисленные фотографии элитных резиденций, формальными собственниками которых являются либо государственные ведомства, либо частные российские организации, либо офшоры, а на самом деле – государственные служащие или руководители госкомпаний, давно стали предметом не только осуждения, но и подражания. Сегодня уже весь мир осведомлен о многомиллионных активах российских вице-премьеров, губернаторов, мэров и их дражайших половин.