Эксгибиционист. Германский роман

Другая их деятельность называлась Art Police. Эта концептуальная активность, по всей видимости, послужила для Ики поводом привести нас туда и познакомить с ними. Ему, видимо, это чем-то напомнило деятельность нашей группы, деятельность Инспекции, насколько мы ему рассказали об этом. Группа Art Police, которая состояла из этих двух парней, Майка Хенца и Карла Дудечека, являлась на вернисажи выставок современного искусства в специальной униформе арт-копов, которую они разработали. Там они производили арест тех произведений, которые, по их мнению, не соответствовали чему-то. Они арестовывали эти произведения, ставили на них какие-то печати, вывозили их, это сопровождалось скандалами, шумихой.

Как минимум один из них, Майк Хенц, сыграл потом определенную роль в судьбе и жизни Сережи Ануфриева. Они очень подружились, прониклись друг к другу симпатией. Майк Хенц был энергичный немец, крепко сбитый, который неизменно ходил в черных кожаных штанах галифе и в сапогах. Он излучал тевтонскую энергию немного скифского или гуннского типа. Среди немцев встречаются такие лица, которые еще напоминают о степном происхождении этого народа, о гуннском влиянии. К этому типу принадлежал и Аденауэр, и Фассбиндер, и многие другие немцы. Майк Хенц был в Гамбурге человеком достаточно авторитетным, впоследствии, уже в 1994 году, он, будучи ректором или деканом Гамбургской академии современного искусства, пригласил Сережу туда преподавать, и Сережа какое-то время там был гест-профессором.

Так мы познакомились с этими ребятами, пошли по городу Гамбургу, который мы в тот момент видели впервые. По злачному соленому Риппербану, посмотрели на «Чилихаус» и другие достопримечательности этого портового города, после чего покатились с Икой в обратный путь. Всё снова повторилось, снова ночь, мы пошли неизвестно куда и снова оказались у дольменов, после чего опять был дикий туман, мы поехали еще куда-то, не покидая пределы Тевтобургского леса. Приблизились на машине к некоему холму, который был полностью погружен в густейший туман, и стали на него подниматься.

Мы поднялись на вершину холма и увидели, что в эпицентре этой вершины возвышается нечто, полностью завернутое в туман: как будто какой-то гигантский предмет, обернутый плотной серой ватой. Тут Ика проявил очередную вспышку дарования волшебника. Он сказал, что сейчас надо спокойно стоять и смотреть на этот куколь или свиток тумана. Тут же среди сплошной серости и жемчужности неожиданно подул сильный и очень странный ветер, как будто гигантское невидимое лицо дунуло на блюдце нашего мира, и в небе вдруг разверзлась яркая синяя дыра, сквозь которую хлынул неожиданным потоком золотой эйфорический свет, напоминающий некоторые полотна Каспара Давида Фридриха. Этот ветер, к нашему абсолютному изумлению, стал раскручивать слой за слоем плотные слои и навороты тумана, и постепенно стала обнажаться объемная и оптически искаженная статуя Арминия на высоком пьедестале, сделанная в античном стиле фигура того самого вождя германских племен, который в свое время атаковал здесь римские легионы.

Впоследствии мы узнали, что это место было любимым местом паломничеств и поклонений Гитлера, он нередко на этом холме преклонял колени или возлагал какие-нибудь специальные венки к подножию этого монумента. Тогда вокруг стояли строем нарядные рейнские девчата, статные эсэсовцы и прочая публика. Мы же стояли там совершенно одни, втроем, среди полной пустоты и, завороженные, изумленно созерцали этот процесс разворачивания статуи из тумана, как будто купленную игрушку или какой-то ценный предмет вынимали из слоев туманной ваты.