Эксгибиционист. Германский роман

Загадочность, естественным образом присущая эльфийке (беспечной и уверенной в себе лучнице из лесов Эльсинора), сменилась загадочностью юродивой: она приблизила к моему лицу свою нежно-лопоухую голову, окруженную нимбом из светлых и легких волос. Всего лишь минута в космическом корабле, предназначенном для нужд испражнения, и она изменилась полностью: губы казались теперь искусанными, зрачки – болезненно-расширенными, а взгляд словно бы искал что-то за спинами людей.

Тревожно и изумленно всматриваясь куда-то, францисканка приблизила губы к моему уху, и я расслышал ее шепот, то ли растерянный, то ли растерзанный:

– Боги, я не слышу вас!

Я хотел было что-то сказать, я хотел схватить ее за руку (мне казалось, она вот-вот упадет), но не сделал этого, потому что увидел, как в зеркальных зрачках францисканки восходит гигантское оранжевое солнце. Я резко обернулся: в эпицентре Радости надувался огромный оранжевый воздушный шар.

В этот миг небо расцвело салютом, и состояние встревоженной невменяемости овладело всеми. Что может быть эксцентричнее салюта при всём его простодушии? Сердца людей словно бы зафутболили в небо, а вслед за их улетающими сердцами неслись их лучезарные крики. Что можно сказать? Можно только молитвенно и пьяно повторять сакральную фразу:

MAD SKY IS BRILLIANT

И вот уже гигантский светящийся апельсин величественно воспарил над рейвом – президентский воздушный шар.

Все запрокинули лица. В тысячах зрачков взошло оранжевое солнце. Пляшущие и застывающие, достигающие просветления на танцполах и достигающие помрачения в барах, лежащие в песке и целующиеся в плетеных корзинчатых избушках, предназначенных для секса, – все взирали вверх с верноподданным обожанием. Волна нешуточного экстаза прокатилась по территории праздника. Все словно бы оказались на границе немыслимого счастья, и уже занесена была массовая нога, чтобы сделать шаг и перенести всех в незыблемо счастливые угодья. Но этому шагу не суждено было состояться.

Глава сорок первая

Звук Солнца

Моя жизнь с русалкой началась в Амстердаме. Всем известно (благодаря старому американскому юношескому роману «Серебряные коньки»), что Голландия – это страна, отвоеванная у моря. В современном Амстердаме эта деятельность по захвату территорий у моря продолжается. Не так давно осушили близ города новый участок, отодвинули море и построили там новый жилой район Алмере. Райончик, состоящий из одинаковых строений, получился столь безрадостный, настолько суицидальный, что мэрия Амстердама решила оживить его каким-нибудь более или менее грандиозным сооружением из области современного искусства. Был объявлен конкурс среди художников, и мне предложили в нем поучаствовать. Так я оказался в Амстердаме в тот год. Я предложил амстердамскому правительству воздвигнуть в Алмере огромный маяк под названием «Лимон». Половинка лимона с отчасти снятой кожурой, что тянется за лимонным телом как своего рода хвост, закручивающийся в спираль, – неотъемлемый элемент прославленных голландских натюрмортов. Можно считать, что лимон в данной иконографии сделался, наряду с тюльпаном, одним из символов Голландии. Исходя из этих соображений, я предложил отцам города построить маяк в виде гигантской половинки лимона, которая создавала бы ярко-желтое оптимистическое присутствие в сером и плоско-унылом ландшафте Алмере. Ну и, конечно, предполагалась затейливая полоска наполовину снятой кожуры, сворачивающаяся в спираль. Своим срезом половинка лимона должна была смотреть в сторону Северного моря, и этот срез являл собой янтарно-желтый витраж из толстых стекол (воспроизводящий структуру лимонного среза), а сквозь этот витраж должен был хуярить в морскую даль сноп яркого маячного света.

Вместе с чиновниками из мэрии Амстердама я бродил по Алмере, ежась от холодного морского ветра, прикидывая, где строить «Лимон» и сколько это может стоить. Чиновникам понравился этот проект, но в итоге экономные амстердамеры сочли его чересчур дорогостоящим и от строительства «Лимона» отказались.

Жаль. Я очень рассчитывал получить лимон за этот «Лимон». Нам нужен был лимон для съемок фильма, который мы задумали вместе с Русалкой. Но лимона у нас не было. И мы уехали в Крым. Несуществующий маяк освещал наш путь.