Эксгибиционист. Германский роман

Итак, настало время рассказать о фильме «Звук Солнца», которому я и Наташа Норд отдали почти два с половиной года нашей жизни. Это был особенный и восхитительный период жизни. Началось всё с прекрасного лучезарного весеннего дня в Крыму, когда к нам приехала Елена Уокер из Лондона и по моей просьбе привезла камеру Panasonic. Я специально выбрал именно эту камеру в каталоге: мне нужна была спортивная камера-пистолет. Здесь я делаю ссылку на главу под названием «Пистолет, девушка, чайник, луч», где пишу о значении пистолета в руке человека. Именно такой символический пистолет я и обрел в лице этой восхитительной камеры. Кроме пистолетной формы мне также требовалось, чтобы камера снимала четкое черно-белое изображение, причем сразу же, чтобы не было нужды потом переводить изображение в черно-белый формат. Я склонен был придавать особое, почти фетишистское значение отчетливости теней, яркости бесцветного света, а также глубине и сочности бесцветной тьмы в том черно-белом космосе, который мы собирали по крупицам, как страстные коллекционеры.

Эта камера-пистолет очень удобна в обращении. Таких камер за период съемок фильма прошло несколько. Первая была цвета металлик, темно-рыжая, с медным отливом, как волосы ирландки. Потом она была утеряна, на смену ей прибыла точно такая же камера, но уже темно-синего цвета, которая фигурировала в нашем сленге под именем Баклажан. А потом прибыла такая же точно белоснежная, которая называлась Снежок. Три поколения камер: Ирландка, Баклажан, Снежок. В первый день, когда Ирландка оказалась в наших руках, начались съемки фильма. Начались они со сцены на ялтинской канатке. Старая ялтинская канатная дорога, которую я всегда очень любил, идет довольно низко над землей, медленно поднимаясь в гору над Ялтой. Эта старая канатка воспета в стихах моей мамы. Мама когда-то, в 80-е годы, жила в ялтинском Доме творчества писателей и актеров и там написала цикл стихов, который называется «Жалобы в Ялте». В том числе прекрасное стихотворение, посвященное этой подвесной дороге:

Две старушки в воздухе, в воздухе плывут,В воздухе, покачиваясь, волнуясь тяжело…

Вот в тяжелом драпе, как окутан сном,Едет дядька в шляпе в воздухе сквозном.

В 90-е годы эта канатка привозила прямо к подножью гигантской статуи Зевса, которая царствовала над Ялтой. Статуя Зевса была киношного происхождения. Гигантский киношный Зевс доминировал над Ялтой. Его построили для съемок какого-то фильма, а потом просто оставили, и он много лет там стоял и сделался достопримечательностью Ялты. В начале нулевых (видимо, по требованию РПЦ) его убрали. Крепнущее православное сознание нашло несколько странным, что над городом вроде бы православным царит эта гигантская статуя языческого бога, да еще не какая-нибудь там древняя, а чистая бутафория, которая была при этом так по-советски прочно и кондово изготовлена, что могла бы простоять еще много веков и постепенно стать древней. О происхождении этой статуи не следует забывать: это был бог кинопроцесса. Доминирование фигуры киношного Зевса над Ялтой знаменовало собой тот факт, что Крым – это советский Голливуд. Светозарная кинореальность эфемерно и повсеместно проступала сквозь таврические ландшафты.

Маяк «Лимон». 2011

Местные жители не всегда хорошо осведомлены об истории Крыма, особенно о давних витках этой истории. Они редко помнят предания и сказки народов, которые населяют или населяли Крым. Зато их сознание полно киномифами. Когда местные обитатели показывают различные лакомые места любознательным приезжим, значительная часть историй, которые они при этом рассказывают, – это истории о съемках фильмов. Они, например, говорят: вот долина, где снимался «Всадник без головы». По этому гребню горы скакала знаменитая обезглавленная фигура, а с этого обрыва упал полковник Кассий Колхаун. Часто они не считают нужным упоминать о том, что всё это относится к реальности фильмов. Кинособытия для них более реальны, чем исторические обстоятельства.