Экспансия

Новые места базирования иностранных торговых гостей отныне будут как официально, так и негласно находиться под бдительной опекой ОВС. Тырий и советник отдела разведки и контрразведки, проспавшие на пару всё на свете, были прилюдно обезглавлены руками Зуболома – сотрудника всё того же Управления, являющегося там штатным палачом и пыточных дел мастером. Этой казнью, думаю, я всем доступно и наглядно объяснил, что игры закончились и ждать снисхождения провинившимся не стоит, особенно если у них случаются провалы такого поистине мегагалактического масштаба.

Всё возможное, что считал нужным, я сделал. Будем надеяться, что этих мер хватит, чтобы подобные инциденты впредь не повторялись.

Жёстко разобравшись с боярской фрондой, я решил вплотную заняться смоленским епископом Алексием. Этот мой «друг сердешный» ещё в первый же день после подавления бунта через своего посыльного попытался отмазаться: дескать, я – не я и хата не моя! В грамотке владыки писалось о том, что он призывал народ на вече подняться и ополчиться против меня не по своей воле, а действуя так лишь исключительно под нажимом узурпатора – Ростислава Мстиславича. Ну-ну, так уж я ему и поверил! Спасло его от немедленной расправы только то обстоятельство, что церковный обряд вокняжения на Смоленский стол дорогобужца епископ так и не провёл – то ли не успел, то ли побоялся спешить. Тогда, прочитав «писульку» Алексия, я сразу же отправил назад гонца с заверениями искренней дружбы и симпатии, адресованными главному смоленскому пастырю. Время епископии в тот момент ещё не пришло, первым делом я считал необходимым разобраться с мятежным боярством.

А вот теперь-то во главе третьей роты первого полка я направлялся на Соборную гору, в главный кафедральный смоленский храм. Очень уж мне хотелось «душевно» поговорить с епископом, прямо руки чесались!

Вообще стоит сказать, что мои войска в немалой степени были укомплектованы язычниками, тайными или даже открытыми, кои ещё в немалом числе обитали в медвежьих углах Смоленщины. Да и вообще на нынешних церковнослужителей, ведущих активную политику закрепощения землепашцев, погрязших во всех мыслимых пороках, зуб имели не только язычники, но и христиане.

С собой я прихватил, на всякий пожарный, пороховые заряды, чтобы в случае чего вынести ворота. Ведь главный Смоленский собор являл собой хорошо укреплённую крепость, что неудивительно, так как в своё время под нужды епископии был отдан самый первый смоленский княжеский детинец.

Выдвинулись мы ночью, сразу после полуночи. В столь поздний час горожане мирно дрыхли в своих домах, отсыпались после бурных событий последних дней. Но не это главное, в городе по ночам теперь действовал комендантский час, все центральные сквозные улицы плотно перекрывались патрулями. Пехотинцы из сторожевых взводов, гревшиеся у костров, завидев нас, вытягивались и отдавали честь.

Приветствуя патрули, я чувствовал себя просто королём положения, прекрасно осознавая тот факт, что здесь и сейчас Смоленск находится целиком и полностью в моей власти. Первый и третий полки побатальонно размещались в конфискованных подворьях мятежных бояр, а второй полк стоял в Гнёздове. Такой всецелой единоличной власти князя над собой город не помнил, наверное, со дня своего основания. А за последний век, когда смоленские князья передали свой детинец под нужды церкви, съехав на отшиб, за Окольный город, и подавно.

Но и ныне достигнутый мной уровень личной власти был далеко не пределен, было ещё куда расти. Для полного торжества мне не хватало времени. Только оно сможет надёжно сцементировать воздвигаемую властную архитектуру. В сознании людей ещё не укоренились все эти многочисленные новшества, перманентно привносимые в их жизнь. Стоит умереть мне, и вся эта конструкция с треском обрушится, не намного пережив своего создателя! Только время способно придавать прочность, а значит, и долговечность новым социальным структурам и явлениям. Новая миросистема, пускай и потенциально мощная, при появлении на свет всегда априори слабее старого миропорядка, уже устоявшегося, закалившегося за долгие века своего существования. Это как в природе, новорождённый львёнок с лёгкостью может быть затоптан копытами или заколот рогами травоядных, даже старым, дряхлым козлом, который, к слову говоря, взрослому хищнику был бы на один зуб. У меня аналогичный случай. Хоть изменения и нарастают лавинообразно, всё более подгребая под себя прежде заведённые порядки, но точка бифуркации ещё не пройдена.

Вообще же с олигархической демократией я был намерен продолжать бороться всеми доступными средствами! Поскольку совершенно точно знал, что такая аморфная форма правления просто не способна выжить в условиях средневековья и уж тем более сгенерировать жизнеспособное государство. Поэтому-то я и прилагал все силы к построению абсолютистского государства, которому, как на многочисленных примерах показала всемирная история, было бы по силам не только успешно противостоять натиску половины Евразии, но и эффективно развиваться и самосовершенствоваться.