Экспресс-курс по русской литературе. Все самое важное

Подметное письмо – в XVI–XVIII веках средство агитации – листовка с призывом совершать какие-то действия. Впоследствии – донос, анонимка.

Синтаксический параллелизм – одинаковое синтаксическое строение частей одного предложения, соседних фраз или строк. Одно из самых любимых средств художественной выразительности в византийской и древнерусской литературе; иногда его называют «синтаксической рифмой».

Пример:

Богатые и бедные, ликуйте друг с другом;Воздержные и нерадивые, почтите этот день;Постившиеся и непостившиеся, веселитесь ныне.

(Иоанн Златоуст. Слово огласительное на Святую Пасху.)

В литературе Нового времени этот прием тоже часто используется.

Например:

Что ищет он в стране далекой,Что кинул он в краю родном?

(М. Лермонтов. «Парус».)

Эта агитационная литература не столько сообщала о каких-либо новостях, сколько осуждала, оплакивала, звала на бой; она стремилась прежде всего убедить читателя, пробудить в нем чувства, заставить его всей душой откликнуться на призывы.

Даже, казалось бы, документальная «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков» – и та быстро переходит от скупого делового изложения к художественному. Начинается она как документ (в XVII веке литература часто использует форму документа, а нередко и пародирует его): «В 7150 (1641) году октября в двадцать восьмой день приехали к государю царю и великому князю всея Руси Михаилу Феодоровичу на Москву с Дона из Азова-города донские казаки: атаман казачий Наум Васильев да есаул Федор Иванов. А с ними казаков двадцать четыре человека, которые сидели в Азове-городе от турок в осаде. И сидению своему осадному привезли они описание. А в том описании пишется…» – дальше казаки сообщают, что турецкий султан прислал своих четырех пашей с войском и подробно перечисляют части и количество пушек. И вдруг сообщают: «Где была у нас прежде степь чистая, там в одночасье стали перед нами их люди многие, что непроходимые великие леса темные». И дальше текст все больше становится поэтическим, живописным («Все укрепления наши в городе потряслись от той огненной стрельбы, и солнце в тот день померкло и в кровь окрасилось. Как есть наступила тьма кромешная!»), все больше образов заимствует из фольклора. «Давно у нас, в полях наших летаючи, вас поджидаючи, клекчут орлы сизые, каркают вороны черные, лают у нас подле Дона лисицы рыжие, ждут все они трупов ваших басурманских», – пишут казаки турецкому султану в ответ на его предложение сдаться. Повесть эта – эмоциональная, яркая, даже яростная; впрочем, цель ее – убедить московского государя направить в Азов подкрепление и не сдавать занятую казаками крепость туркам – достигнута не была.

Азовское сидение завершилось в 1640-х годах, а уже в 1670-х на основе исторической повести об этих событиях, написанной их непосредственным участником, была создана новая ее версия – поэтическая, сказочная. В новой версии появилась юная красавица – дочь паши, которую казаки захватили, когда ее везли выдавать замуж за крымского хана. Казаки ничего плохого ей не сделали, просто взяли за нее выкуп. Но история начинается, как «Илиада», с похищения женщины, и продолжается эпизодом, который заставляет вспомнить троянского коня: казаки проникают в крепость, спрятавшись в купеческих подводах под товарами, и захватывают ее.

Точно так же далеко уходит от исторической основы прелестная «Повесть о Тверском Отроче монастыре»; в реальности известно только о женитьбе тверского князя Ярослава на девице Ксении – в остальном автор пользуется свободой вымысла. Ксения в повести – такая же фольклорная мудрая девица, как и Феврония из «Жития Петра и Февронии Муромских»; она точно так же знает заранее, кто ее суженый. Но княжий сокольничий Григорий, приезжающий к бедный дом к красавице-девице первым, оказывается обманут, а вместе с ним обманут и читатель: кажется, женитьба благородного юноши на бедной девушке сейчас свершится – но Бог распорядился иначе. Князю снится вещий сон, в котором его любимый сокол приносит ему белу лебедушку; князь отправляется на охоту, и сокол его садится на церковь, где Григорий собирается венчаться с Ксенией; Ксения говорит Григорию: вот мой жених, а ты был сват, – и выходит замуж за князя. Опечаленный Григорий уходит в леса, где ему является Богородица и велит основать монастырь.