Читаем Экстерриториальность полностью

Здравствуйте, дорогие. А где сестра?В шапке кудрей, с антрацитовыми глазами.Дома оставили, слишком стала стара.Маска морщин с пепельными волосами.Зря. Замысел, он как свет: всегда милосерд.Вы, например – не хотели, а ведь пришли же.Белая ковка локонов, татуировка черт —вот что в фокусе. И никого нет ближе.Правда: ступайте за ней, будьте уж так добры.Пусть увидит, что согнут, но что встречаю стоя.И ничего, что не было никогда у меня сестры.Нынче она единственная в точности знает, кто я.

«Свистит, но звука не расщеплет…»

Свистит, но звука не расщеплет
на смысл, восторг и молодечестводрозд, подобрав по слуху щебет:отцовство-отчество-отечество.Свист, стерший имя. Пташку-имябез места, без семьи, без времениунесший изо льда в полымяи онемевший, скажем, в Йемене.Вздор, писк – но стоящий усилий,с какими атмосфера плотнаяпружинит, если над Россиейвзмывает стая перелетная.Им лапки всасывает мякоть,урчащая: вот червь, позавтракай,еще успеешь покалялкатьс родней, трепещущей над Африкой.
А те ей: мы другого духа —что делать здесь ночами зимнимикомочкам щебета и пуха,лишенным родины и имени?А та: дождись, останься, ну же!В конце концов – отцовство, отчество.А те: ну да, но стужи, стужи —без струй, без музыки, без общества.

Свой мир

Хотя и стоит этого-того(пусть будет: этажерки и толкушки)свой мир, нам остается только «сво»от сводничества – ни души, ни тушки.Сшить, сострочить – вот цель. Соединить.
Собой. Одним собою. Не надеясьни на кого. Ведь струйка крови-нитьи мысль-иголка никуда не делись.И съесть – как тот пророк – не своегопера и почвы книжку и картошку.Собой – и только, сделать вещество,под кожуру проникнув и обложку.Короче, опровергнуть пустоту.И, плоть в конце концов на оболочкупустив, обить небесную плитусафьяном атомарным. В одиночку.

Астры

Небо за миг растворило созвездия в спиртеутра. Отчего немедленно поголубело.Но поднеси, как спичку, себя к нему, вспыхни,
и на полмига сделается оно бело.Спрячься в нору – пусть отпылает свитоквремени. И если там будет воздух,выгляни только на выдохе – видетькупол, монтируемый на новых звездах.Это к тому, что стоит ли сеять весной рассадуастр в предвосхищенье сентябрьской продажицветов, от века подобных застрявшему стаду,не знающему, что щипать – не самих себя же.Во-первых, может не оказаться петлицы,в которую их втыкают. А самое главное – царстваогненно-траурного, в котором могли распуститься,как блеклые звезды неба, осенью астры.

Сенокос

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая серия

Похожие книги

Поэты 1880–1890-х годов
Поэты 1880–1890-х годов

Настоящий сборник объединяет ряд малоизученных поэтических имен конца XIX века. В их числе: А. Голенищев-Кутузов, С. Андреевский, Д. Цертелев, К. Льдов, М. Лохвицкая, Н. Минский, Д. Шестаков, А. Коринфский, П. Бутурлин, А. Будищев и др. Их произведения не собирались воедино и не входили в отдельные книги Большой серии. Между тем без творчества этих писателей невозможно представить один из наиболее сложных периодов в истории русской поэзии.Вступительная статья к сборнику и биографические справки, предпосланные подборкам произведений каждого поэта, дают широкое представление о литературных течениях последней трети XIX века и о разнообразных литературных судьбах русских поэтов того времени.

Александр Митрофанович Федоров , Аполлон Аполлонович Коринфский , Даниил Максимович Ратгауз , Дмитрий Николаевич Цертелев , Поликсена Соловьева

Поэзия / Стихи и поэзия