Экстерриториальность

Кóсу и грабли взять как гитару и гусли,чтобы травинка к травинке ложилась самастрочкой, звеня стебельками, как струйками в руслетканного, что ли, струнного, что ли, письма.Ибо трава эта – лен. И рубаха льняная —то ли папирус, то ли гребенка сроднитой, на которой, губами папирус гоняя,в кровь их стирают, а он все гони да гони.Это как каторжник, жизнь проходивший в оковах,в пламени ярости плющит – плевать, что тюрьма, —уз примитив в примитив духовых и щипковых.Разницы нет, когда тянет в воронку псалма.

«Заключенный глядит на небо…»

Заключенный глядит на небо,

потому что оно свободно,за любую выходит зонуи все целое, а не пайка.А больной с него глаз не сводит,потому что оно здорово,кровью вен и аорт играет,даже слезы льет не горюя.Взгляд вперяет в него ребенок,потому что оно как царство —все сверкает золотом в полдень,и в серебряных бусах ночью.Сумасшедший смотрит на небо,потому что оно нелепо,как ломоть несъедобного хлеба,Богом брошенный внутрь склепа.

А поэт взирает на небо,потому что оно бесцельно,драгоценно, пусто, нетленнои его рифмовать не надо.

«Когда возницы колесниц…»

А.О.

Когда возницы колесниц,пуская радиусом малымв путь жеребцов и кобылиц,искусно действуют стрекалом,их по дистанции накалсхож с рыболовным у извивазаросшей речки, где стрекалроль на себя берет крапива.

Клюет у всех, но как во сне.Подсечь подсек, но нет, что вынешь,гарантии. Что на блеснене тина. Что не пройден финиш.

«Принесите мне юность, воздушные струи…»

Принесите мне юность, воздушные струис лукоморья, всегда мой студившие лоб,принесите ветренность и поцелуи,с губ сдуваемые, как обрывки слов.Принеси мне, мой западный, мглу и запахпляжных водорослей и сухого винапод биенье плащей и под хлопанье флагов.В общем, юность – ты знаешь, какая она.Принеси мне, северный, мою зрелость,не замеченную, когда была —

когда сердце к жженью так притерпелось,что, оплавясь, едва не сгорело дотла.А тебе, восточный, поклон за старость.Незаслуженную. За нежданный привар.За отличный отмер – чтоб к концу не осталосьничего. За глазунью как Божий дар.И еще надышанного мне, южный,пассажирами, вышедшими из такси,я ни долгом с которыми не был, ни дружбойпрежде связан, тепла хоть на миг принеси.Ну а если не врут, что тебя не упросишь,что как щедр ты и зноен, так нищ и зловещ,принеси-ка мне то, что без просьбы приносишь, —без названья, без свойств, без подробностей вещь.

Деревенский философ