Экзамен на выживание, или Двойные неприятности

Губы парня растянулись в довольной улыбке. Он взял обе мои руки в свои, подталкивая продолжать, будто уже знал меня хорошо и потому понимал, что захочу сказать еще что-нибудь.

– Этого мало?

– Давай, – сжал мои пальцы, – я же просил, чтобы с полной самоотдачей.

– Без безумства?

– Если очень хочешь, то можешь с ним.

– Ты такой добрый, – умилилась я.

– Какой есть, весь для тебя.

– Я не понял, почему там темно? Нет никакой подушечки, ты обманул меня, двуногий, – возмутился кузнечик.

Я решила помочь Пиппи, чтобы не отвлекал нас. Начала рвать бумагу.

– Эй, нет, что ты делаешь? – набросился на мои руки фамильяр, а потом заметил их. – Висю-ю-юльки!

Бросился к ним, обхватил передними лапами, а потом и задними, повис.

– Красивые мои. Для меня созданы! Как волосы у моей двуногой, только толще. Не обижайтесь, вы не толстые. Нет, толстые, но я все равно вас уже люблю…

– Вернемся к нашему разговору? – предложил Овиан и снова взял мои руки в свои. Вот только не успела я настроиться на важные слова, как сказал первый: – Будешь моей парой? Не просто девушкой, а…

– Ох-хо-хо, посмотрите! Наш Одиночка вправду себе кого-то нашел. Не врали люди, – двигалась к нам незнакомка с забавными ушками, вот только вместе с макияжем они уже смотрелись не такими очаровательными, скорее, вызывающими.

– Шла бы ты мимо, Пьера! – процедил парень, даже не взглянув на нее.

– Нет, как могу?! Тут по всей башне ходят слухи, что у Овиана появилась девушка. А я все не верила. Как так? Он же заявил, что ему не интересны пустоголовые девицы и розовые слюни, с ними связанные. А тут даже за ручки держишь. Хм, мило, – окинула она меня взглядом с ног до головы.

– Овиан не нарушил своего слова, – сказала я со знанием дела. – Пустоголовые ему по-прежнему не интересны. Такие, как ты, не интересны.

Она возмущенно открыла рот…

– Скажешь хоть слово – язык вырву, – улыбнулась ей. – Я могу, мне не сложно.

– Фу, Овиан, кого ты себе нашел? – поморщилась Пьера и поспешила прочь.

– Знаешь, – сказала парню, глядя ей вслед, – давай с безумством, а то ходят тут всякие, гадости говорят.

Кузнечик продолжал болтаться на своих висюльках, признаваясь им в любви, лекарь улыбался все шире и шире, будто не мог поверить в свое счастье, а я… вдруг поняла, что нашла свое место. Не в академии, совсем нет, рядом с этим человеком. Каким-то образом он стал невероятно важным для меня, чуть ли не единственным, с кем хотелось находиться рядом. С ним можно поплакать, посмеяться, быть слабой, почувствовать себя желанной, ничего не бояться, просто расслабиться и идти за ним или без оглядки бежать вперед, точно зная, что он где-то рядом.

Наверное, это и есть любовь. Такая своеобразно-розовая, с оттенком черни из прошлого и чего-то светлого, что пробивалось к нам из будущего.

– Я вас никогда не оставлю, – обнимал висюльки кузнечик. – Мои хорошенькие, красивые. Ути-пуси…

– С безумством, значит, – согласился парень. – Кьяра, хочу, чтобы ты понимала, что ты для меня не просто девушка, поэтому…

– Овиан, что ты натворил на этот раз?! – разнесся по коридору грозный голос декана Бремосси.

– Кажется, слух о твоем брате, потерявшем память, дошел до нашей Моси, – поморщился он. – Сказал им, что попытался вылечить его от удара головой, а получилась амнезия. Упс, – хохотнул лекарь, обернувшись. – Ладно, мне пора.

– Стой, стой! – вцепилась я в его руку.

– Овиан! – раздалось с дальнего конца коридора.

– Ты что мне хотел предложить? – быстро спросила.

– Женой, – сказал, уже убегая, – стань моей женой!

– Кем? – пораженно переспросила, но парень уже скрылся за одной из дверей.

– Женой, мелкая. Это когда двое двуногих становятся семьей. Все ей объяснять нужно, – сказал он своей подушечке. – Вы не думайте, она хорошая двуногая. Глупая, правда, но я всему ее учу. Да-да, вот такой я снисходительный. И теперь еще вы есть у меня. Мои висю-ю-юльки!

Эпилог

Металлический шарик в моем особенном украшении уже прошел половину лабиринта. Ни разу не дотронулся до стенок. Это был мой личный рекорд, и я уже подумала, что смогу впервые протянуть его через все препятствия, точно сделаю это, как передо мной появился узор портального перехода. Ну вот, не успела. Оттуда выскочил коротко стриженный парень в обугленной одежде. Или, если быть точнее, без нее.

– Ой, пипирка! – воскликнул Пиппи. – Эх, Лари здесь нет, он бы набросился…

– Эм… – выдала я, стараясь не смотреть вниз и вспоминая, что нужно говорить. – Поздравляю с зачислением в Великую академию Изумруд. Теперь ты числишься пипиркой ВАИ, ой, адептом ВАИ.

– Да не смущайся ты так, – поиграл бровями незнакомец, даже не думая прикрываться.

Из одежды – правая штанина, собравшаяся внизу, да часть рубашки на плечах. На груди и подтянутом животе черные подпалины. Загорелый, атлетически сложенный, с приличным пипирчатым достоинством. Ой, о чем это я, у меня ведь есть жених! Только бы Овиан не узнал. Только бы не узнал…

– А ну, прикрылся! – Ага, конечно, вот и он, когда его не ждали.

– Да ладно, малышке нравится. Правда, малышка?