Экзорцисты

Бошофф постарался аккуратно снять оберточную бумагу, но у него не получилось, и он просто ее разорвал. Внутри он обнаружил поваренную книгу – но не купленную. При помощи клейкой ленты, позаимствованной у Кева, я сделала ее сама, склеив образцы обоев и два куска картона обложки так, чтобы внутри оказалась дюжина с лишним пустых страниц. Книга получилась совсем как настоящая. И если мне не удалось выбрать образец обоев, который полностью соответствовал бы моей личности, я нашла то, что идеально подходило для книги Бошоффа. «Сохраняйте спокойствие» – так назывался образец. На темно-синем фоне ночного неба были разбросаны желтые звезды. Такая обложка должна успокоить любого человека, страдающего от бессон-ницы.

Я смотрела, как Бошофф открывает книгу и видит, что я заполнила ее страницы рецептами. Суп с говядиной и ячменем. Пикката из свинины. Торт «Леди Балтимор». Эти и другие блюда готовила моя мама, когда я была маленькой. Перед тем как покинуть наш дом, я нашла рецепты на отдельных карточках, которые лежали в ящике кухонного стола. Я решила, что мою маму должны вспоминать не только в связи с диковинными артефактами, выставленными в музее в Марфе, штат Техас. Я хотела, чтобы некоторые – даже если нас будет всего двое – помнили ее в первую очередь как маму, потому что это была более важная роль, пока она жила в нашем мире. Вот почему я заполнила последние страницы понравившимися мне отрывками из книг, которые мама давала мне читать.

Если весь мир будет ненавидеть тебя и считать тебя дурной, но ты чиста перед собственной совестью, ты всегда найдешь друзей

[58].

Вот одна из цитат, но я вписала туда и другие. Я думала, что эти строчки в своем роде поэзия, потому что ты мог остановиться и подумать над ними, чтобы понять, как они связаны с окружающим миром.

Бошофф переворачивал страницы, несколько раз кашлянул, но не произнес ни слова. Мне показалось, что он не понял, в чем смысл моего подарка, и я ему объяснила:

– Вы можете это почитать ночью, когда вам не спится. И ничего больше. Кстати, как ваша жена?

Когда он поднял на меня глаза, я увидела, что они покраснели возле век. Он несколько раз моргнул, и мне показалось, что сейчас он сообщит мне печальную весть.

– Ты очень мудрая юная люди, Сильви. Спасибо за книгу. Она всегда будет иметь для меня особое значение. И спасибо, что помнишь о моей жене. Тебе будет приятно услышать, что ей стало лучше. У нее ремиссия, которая длится уже несколько месяцев, – о большем мы не могли и просить. – Он закрыл книгу и сказал, что будет читать ее перед сном, как я и хотела. – А теперь расскажи мне о себе. Как твое ухо?

– Мой дядя отвел меня к врачу, – сказала я. – Оказалось, что ш-ш-ш-ш, которое я слышу, это шум в ушах, который вызван выстрелом в ту ночь, в церкви. Доктор сказал, что он будет исчезать и появляться еще долго – вылечить это невозможно.

– Мне очень жаль.

– Ничего страшного. С каждым днем шум становится все тише. У меня такое ощущение, что скоро он совсем исчезнет.

– Хорошая новость. А что с твоей сестрой? Ты что-нибудь слышала о ней?

– Ни слова, – ответила я, думая о вращающемся глобусе и о далеких местах. – Но когда-нибудь, пусть через много лет, я обязательно получу от нее весточку.

– Очень важно сохранять надежду, – сказал мне Бошофф.

В этот момент прозвенел звонок. Его звук нарушил возникшую между нами близость, коридоры наполнились голосами учеников, которым не терпелось закончить эту часть своей жизни и начать новую. Наверное, теперь я была одной из них.

– Мне пора идти, – сказала я. – Пока еще есть шанс избежать столкновения с толпой.

– Хорошо, Сильви. И еще раз спасибо, что вспомнила обо мне.

– И вам спасибо, – ответила я.

Я вышла в коридор и двинулась в толпу учеников, но она не раздалась передо мной, как это бывало прежде, а просто вынесла к входной двери и на свежий воздух. Когда я вернулась к джипу, дядя меня ждал. Он опустил закатанные рукава, так что я видела лишь часть татуировки – впрочем, я ничего против не имела.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да.