Ты, свою песню ведя, подошел уж к Ахиллову гневуИ облекаешь в доспех связанных клятвой мужей,Я же, о Макр[48], ленюсь под укромною сенью Венеры,Крупные замыслы все нежный ломает Амур.5 Сколько уж раз «Отойди, не мешай!» говорил я подруге,Но на колени ко мне тотчас садится она!Или «Мне стыдно…» скажу, — а милая чуть ли не в слезы.«Горе мне! — шепчет, — моей стал ты стыдиться любви…Шею мою обовьет и тысячью жарких лобзаний10 Вдруг мне осыплет лицо, — я погибаю от них!Я побежден, от боев отвлекает меня вдохновенье:Битв домашних певец, подвиги славлю свои.Скипетр я все же держал, как мог, и трагедия[49] все жеДвигалась, с этим трудом справиться я бы сумел.15 Плащ мой Амур осмеял, и цветные котурны, и скипетр:Рано его я схватил и недостойной рукой!В сторону был уведен своенравной красавицы волейИ о котурнах забыл: правил триумф свой Амур.Делаю то, что могу: обучаю науке любовной20 (Горе! Я сам удручен преподаваньем своим!),Иль сочиняю, как шлет Пенелопа известье Улиссу,[50]Иль как у моря, одна, слезы, Филлида, ты льешь. —Всё, что Парис, Макарей и Ясон, благодарности чуждый,Будут читать, Ипполит и Ипполитов отец;25 Все, что, выхватив меч, сказала бы в горе ДидонаИли же Лесбоса дочь, лиры Эолии друг.Скоро же ты, мой Сабин,[51] объехал весь мир и вернулся,Из отдаленных краев письма-ответы привез!Значит, Улисса печать Пенелопой опознана верной,30 Мачеха Федра прочла, что написал Ипполит;Благочестивый Эней прекрасной ответил Элиссе:Есть и к Филлиде письмо… если Филлида жива!До Ипсипилы дошли Ясона печальные строки;Милая Фебу, во храм лиру, лесбийка, отдай!..35 Все же в стихах и твоих, о Макр, воспеватель сражений,Голос порой подает золотокудрый Амур:Там и Парис, и жена, что неверностью славу снискала,И Лаодамия, смерть мужу принявшая вслед…Знаю тебя хорошо: ты любовь воспеваешь охотней,40 Нежели брани, ты в мой перебираешься стан!