Электра

И светил золотые пути

В этот миг Кронид передвинул,

Жгучий блеск передвинул солнца

И зари мерцающий лик.

И на юг, по склонам небесным,

Дивно пламенный зной потек,

А к Медведице влажные тучи

Потянулись. Палим с тех пор,

Изнывает от жажды трон Аммона

Без отрады Зевсовых ливней.

Антистрофа II

Так молва говорит, но словам

Этой сказки мало я верю.

Что мы ей, колеснице бога?

И неужто покинет путь,

Чтобы люди мукой платили

За обиду других людей?

Страха божия ради сложила

Эту сказку молва в миру,

Но, забыв ее, мужа убила ты,

О сестра прославленных братьев!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

После первых слов корифея из дому выходит Электра с ножом. За сценой стоны.

Корифей

Но тише, тише, чу…

Вы слышите ль, подруги, странный шум?

Иль у меня в ушах гудит?.. Но будто

Подземный гром… раскатами. Ясней,

Ясней теперь… Там кто-то дышит… стоны

Вздымаются… Сюда, сюда, царевна!..

Входит Электра.

Электра

Я вам нужна, иль уж окончен бой?

Корифей

Кровавому стенанию мы внемлем…

Электра

(прислушивается)

Да, это стон… Далекий, – все же стон…

Корифей

Не близок путь, но как он ясен, слышишь?

(Прилегает к земле, стоны продолжаются.)

Электра

А стонет друг иль чуждые уста?

Корифей

Не разберешь… на все лады там стонут…

Электра

Чего ж я жду… Иль нож мой не готов?

(Заносит над горлом меч. Корифей удерживает ее руку.)

Корифей

Остановись… Еще не ясен жребий.

Электра

Орест разбит – оттуда нет гонцов.

Корифей

Не птицы же. Иль так им царь и сдался?

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и вестник (с той же стороны, откуда приходили стоны).

Вестник

О славные микенские юницы!

Победы весть Орестовой несу…

Там на земле лежит цареубийца

Эгисф, богам молитесь – он убит.

Электра

(с некоторым недоверием)

Но кто же ты? И как тебе поверю?

Вестник

Я в свите был у брата твоего.

Электра

Прости мне, друг… От ужаса и память

Изменит нам. Я узнаю теперь

Твое лицо… Итак – злодея нет…

Вестник

В живых… Вели – и повторю: он умер…

Электра

О, зоркая, о, правда… Наконец!

Но расскажи мне самый ход убийства,

Ты каждый шаг поведай нам, гонец.

Вестник

Стопы подъяв от этого порога,

Вступили мы на двухколейный путь

И славного микенского владыку

Увидели. Он по саду гулял

Среди ручьев, срезая ветки мирта,

Чтобы венок потом из нежных свить.

Увидел нас и говорит: «Привет вам,

О путники, откуда вы и путь

К какой земле направили?» А брат твой

Ему в ответ: «Фессалия нас шлет

На берега Алфея, к Олимпийцу,

Отцу богов, с дарами мы идем…»

Эгисф опять: «Ко мне прошу сегодня

На светлый пир – я нимфам заколоть

Тельца веду, а завтра, встав с зарею,

Вы можете ускорить шаг. Войдем».

И стал он нас упрашивать – проходу

Нам не давал, – а как в чертог привел,

Кричит: «Скорей подайте им умыться,

Близ алтаря поставлю я гостей».

Орест ему на это: «Мы проточной

Струей реки уж умывались, царь,

Но если нам с аргосцами прикажешь

Тебе помочь при жертве, то опять

Очиститься не откажусь, конечно».

Но разговор был прерван. Отложив

Оружие, телохранитель царский

И раб его – за дело все гурьбой…

Кто нес фиал для крови, кто кошницы

Священных круп, а там, на очаге,

Раздув огонь, кувшины расставляли.

Чертог гудел… Но вот, крупы твой отчим

На жертвенник подбросив, возгласил:

«О нимфы скал, пускай не раз мне жертву

Здесь приносить и, счастьем увенчав

Главу царя с царицей Тиндаридой,

Врагов его казните!» – он тебя

Здесь разумел с Орестом. А царевич,

Тот шепотом молился, чтоб ему

Отцовский дом вернуть.

И нож, нащупав

В кошнице, взял Эгисф: он тельчий волос

Десницею в огонь священный вверг…

И заколол распяленную жертву

В руках рабов, державших ноги ей…

И вновь тогда взывает он к Оресту:

«Средь доблестей в Фессалии у вас,

Я слышал, два искусства процветают:

Там мастера вы туши разнимать

Да на коня узду накинуть ловки,

Не откажи уверить в первом нас».

И вот в руках Ореста нож дорийский.

Вмиг сорван с плеч его красивый плащ

С аграфами; в подручные – Пилада,

А челядь прочь; вот ногу захватил

Он тельчую и, напрягая мускул,

Глядим, – на сгиб всю кожу намотал.

Обнажена лежит, белея, жертва…

А времени… да на бегах скорей

Не пробежит атлет два раза стадий…

Когда же жертву вскрыли и Эгисф,

Священную прияв ее утробу,

Стал изучать: у печени главы

Он не нашел, пузырь же и ворота

Переполняла желчь, и тем они

Гадателю недоброе сулили.

Эгисф бледнеет, видим, – и к нему

С вопросом наш владыка: «Что кручинен?»

А тот в ответ: «О гость, меня страшит

Беда извне: для дома ж нет опасней

Атридова отродья». – «Как, Эгисф,

Трепещешь ты скитальца козней? Царство ль

Тебе не щит? Однако дай же мне,

Чтоб лакомства добыть из этой жертвы,

Покрепче нож, с закалом фессалийским,

Дробящим кость».

И вот удар ножа

Вскрывает грудь. И только что над сердцем

Внимательно склонился тот, Орест

На цыпочках приподнялся и нож

Царю всадил в загривок, а ударом