Элемент Инурия. Освобождение

– Что?! – мы уставились на Ирду, ее взгляд был направлен в сторону. Если бы она сейчас смотрела мне в глаза и была спокойна, я бы наверное потеряла сознание от шока, обиды, злости и… это же Ирда! Как такое возможно?!

– Почему? – прошептала я ей.

– Ирда один из самых молодых сотрудников НОК, она с рождения воспитывалась для этого, все то любопытство что ей якобы свойственно, можно сказать ее роль, для выявления тех, кто хочет попробовать что-то новое, – спокойно пояснил Эйсон.

В голове тут же всплыли все эти моменты, когда Ирда сидя за столом рассказывала небывалые новости о том, как Элементы меняются едой, потом всплыл в сознании фрагмент, как она повела нас к Ману и Стигу в день их перевода в наш Дом знаний.

Мне кажется Ману еле сдерживался, чтобы не броситься на Ирду, только тот факт, что она девушка не давал ему это сделать.

– Ты тоже? – спросил Стиг у Тео и сделал к нему шаг.

– Нет, – ответил он хмуро.

– Тео просто согласился нам помочь, – ухмыльнулся Эйсон, – Инурия, а скажите, как вы вообще собирались открыть этот люк? Там ведь нужен отпечаток ладони узкого круга лиц, не у каждого есть допуск к этой системе. А стекло не разбить.

Я промолчала. Сейчас я думала: и что теперь? Ману и Стига убьют? И сразу же вспомнила Коцумо. Она никогда меня не простит, даже после того, как меня тоже убьют. Коцумо будет ненавидеть меня мертвую. Хотя… может эта ненависть не даст ей сделать Операцию и она попытается остаться человеком?

– А вообще о чем речь? – спросил Стиг, – Мы тут прогуливались просто. И ничего открывать не собирались.

Эйсон расхохотался, задрав голову, вокруг него уже собралось множество сотрудников из всех планомобилей.

– Прекрасная попытка, Элемент Хансен, но напрасная, здесь не открытый суд, где требуются показания свидетелей. Только вы и мы, и все понимают зачем вы здесь. Так что давайте не будем усложнять, прошу за мной.

Я бы с удовольствием попробовала сбежать, при условии что это сделали бы и Стиг, и Ману. Но куда? Стена высокая, просто так не забраться, еще этот ультразвук…

Я сделала шаг вперед, Ману стоял неподвижно, я сказала:

– Идем, пока у нас не выхода…

Это «пока» мне самой придало уверенность. В конце концов может ничего страшного не случится. Лишь бы их не убили. Хотя не могу сказать, что думала лучше Операция чем смерть. Для Ману это все равно что умереть.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на Ирду. Было неприятно, что я так ошиблась в Тео, но его мы почти не знали. Но Ирда… Она стояла и смотрела на стену.

– Ирда, – позвала я ее.

Он услышала, дернулась, но лица ко мне не повернула.

– Не допусти, чтобы все стало как раньше, я знаю, что ты тоже хочешь перемен.

Он молчала.

– Я не злюсь на тебя, – добавила я. Это было правдой. Наверное, я ее понимала. Ее так воспитывали, с детства, она давно знала, что станет Избранным сотрудникам Общества, и шла к этому. Сложно когда рушится просто твой мир, а сейчас у нее был выбор – та мечта, о которой говорили и прививали любовь к ней с детства, и какие-то друзья, спонтанно вошедшие в жизнь. Я ей не завидовала. Это очень тяжелый груз.

Мы летели долго, я ожидала от НОК и Лабораторий какого-то мрачного места вроде подземелий старого Мира. Но в Новом мире такого быть не могло. Мы остановились и вышли у высокого здания, такого же бело-стеклянного, как и все в этом городе. Разве что стояло оно в стороне от основного скопления строений.

Нигде на наших домах не было надписей, как в Старом Мире. В этом не было нужды. Каждый Разумный знал куда ему идти на работу и домой. А больше ничего и не требовалось. Никаких кафе, банков, кинотеатров, которые я видела в роликах о прошлой жизни. Это было настолько диковинным, что я всегда пересматривала видео, где были запечатлены неоновые вывески, плакаты, улочки с кучей названий над дверями заведений.

Мы прошли к главному входу, окруженные всеми сотрудниками НОК, было даже смешно, будто нам есть куда бежать.

На Челере мы поднялись до верхних этажей. Это были Лаборатории. Повсюду сновали ученые, лаборанты, толкали перед собой специальные подставки, плывущие будто в воздухе, заставленные приборами с какими-то веществами. На нас поначалу никто не обращал внимания. Затем я услышала, как кто-то сказал «Инурия Кан» и все начали пялиться.

– Черт, – выдал Стиг, – кажется ты местная звезда. Знаешь, я не завидую твой популярности, быть знаменитой лабораторной крысой сомнительное удовольствие…

Я усмехнулась и ответила:

– Ты хороший друг, Стиг, а главное искренний…

– Да, детка, я такой…

Меня это расслабило. Стиг, то как на меня пялились. Не было страшно. Было интересно: и что дальше? И еще мелькнула мысль, но если я уже здесь и меня по-хорошему не отпустят, то наверное мне все расскажут? Где и как они выращивают фрукты? Как давно земля перестала быть радиоактивной? И еще миллион вопросов.

Зато Ману напоминал дикое животное перед броском, шел и озирался по сторонам, готовый в любой момент накинуться на любого подошедшего.

– Ману, – я взяла его за руку, – не надо, успокойся, слышишь?

Он посмотрел на меня и судорожно сжал мою ладонь.