Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем

Мэлроузский хронист был прав, хоть и без особых подробностей указав, что восстали «провинции» по обе стороны Ла-Манша; основное внимание он уделил вторжению в Англию шотландцев под предводительством короля Вильгельма Льва (что вполне объяснимо, ибо Мэлроуз – аббатство шотландское). Интересно, воспользовался ли последний опасным положением Генриха, или же и тут можно увидеть длинную мстительную руку Элеоноры? Данных нет, а в самом государстве Генриха творилось следующее: Ричард и Джеффри поспешили в Париж, к старшему брату и королю Людовику, который – отметим этот важный факт! – тогда и посвятил Ричарда в рыцари. Видимо, Элеонора решила, что так, видимо, будет для Ричарда лучше, а сама подняла на мятеж всех аквитанских баронов. Ее расчет на их мятежное настроение, если таковой был, блестяще оправдался – они единодушно поднялись против Генриха II: Рауль де Фэй, Жоффруа Ранкон со своей родней и Гуго Ларшевек со своей, братья Гуго, Гийом и Жосселен де Сент-Мор, Вюльгрен Ангулемский, и даже Жоффруа и Ги Лузиньяны, не так давно организовавшие покушение на Элеонору. Более того, придворные Элеоноры и Генриха II из других частей их обширного государства, волею случая или из симпатий оказавшиеся в Аквитании, поддержали Генриха-младшего. В самой Англии против деспотизма короля восстали графы Лестера и Норфолка и епископ Дарэма. Положение мужа Элеоноры выглядело безнадежным; единственная часть государства, на которую он мог твердо положиться, была Нормандия. И она его не подвела – именно там начались боевые действия в апреле 1173 г. Генрих был атакован там королем Людовиком и союзным ему графом Фландрским; практически одновременно с ними – в июне – напал на Англию Вильгельм Лев, поначалу беря один замок за другим – скорее, не благодаря своему воинскому искусству, а из-за измены Генриху тамошних феодалов; когда тот или иной замок (Варк, Варкворт, Карлайл) действительно хотели оборонять от северных горцев, как правило, это блестяще удавалось. В итоге шотландцы завязли в кровавой мясорубке, пока не подоспели верные Генриху войска под руководством королевского юстициария Роберта де Люси, после чего северяне, даже не вступив в схватку, бежали в свои пределы, продолжая время от времени наносить оттуда мелкие, но болезненные удары. Вильгельм Лев концентрировал силы для удара в будущем году.

Вынужденный биться на нескольких фронтах сразу, Генрих II показал себя блестящим полководцем, хотя «исход» приближенных Генриха к его сыновьям начал иметь практически массовый характер – как писал современник, «замечая, как переходили к врагам, один за другим, оберегатели его собственных покоев, которым он доверял свою особу и жизнь, он погружался в величайшую скорбь и отчаяние; потому что всякую ночь уходил кто-нибудь из них, и при каждой утренней перекличке вновь замечали чье-нибудь отсутствие». Первым делом он нанял 20 000 брабантцев (они же катероны и рутьеры – воины во время войны и грабители в дни мира), заложив все свое более-менее ценное добро, включая знаменитый коронационный меч, украшенный алмазами, и ускоренным маршем повел их из Руана на врага. Нормандский поэт Вас, каноник и придворный Генриха, писал:

    Как заспешил этот старый Анри, как помчался вперед:

    Не уследишь; лишь мелькнет его тень, и тотчас пропадет.

    Путь на три дня он – с войсками! – за день проходил.    Делает все, что захочет – народ говорил.

Людовик еще в дни мира ворчливо отмечал, когда ему доносили о постоянных молниеносных разъездах Генриха по своему государству: «Он будто летает, а не скачет на лошади».

Важным и весьма успешным мероприятием, проведенным Генрихом по отношению к своим восставшим вассалам, стало их отлучение, организованное верными ему епископами, подтвержденное римским папой, не так давно ублаженным Генрихом по всем статьям в связи с делом Бекета. Генрих писал папе: «К Вам, возведенному Богом до высоты пастырских обязанностей, для научения Его народа правилам спасения – я, отсутствующий телом, но присутствующий духом, припадаю. Вашему правосудию принадлежит английское королевство, и я считаю своим долгом соблюдать в отношении к Вам все узаконения, учрежденные для ленных властителей: пусть Англия узнает, что может сделать римский владыко; и если Вы не употребляете мирского оружия, то защитите, по крайней мере, мечом духовным наследие блаженного Петра».