Эльфийский талисман. Повесть о двух городах

Анечка набрала в рот воздуха, собираясь заорать — но прежде из-за спины мужика в спальню скользнула смутная гибкая тень. Лёгшая поверх одеяла рука буквально вдавила москвичку в постель, над головой склонилось смутно знакомое лицо в чёрном капюшоне — через левую щёку тянулся свежезарубцевавшийся шрам, острый, как бритва, клинок захолодил шею.

— Только рыпнись мне, дрянь! — прошипел над ухом знакомый голос.

— Полегче, та Лари, полегче! — заметили из-за спины удерживавшего Ниету «медведя». — Твоя пленница способна превратно тебя понять, и именно «рыпнуться». Тогда наши планы полетят Гоэрлу под хвост, а ведь это очень неприятно — как для нас с Райнэ, так и для тебя, связавшего судьбу с нами…

— Но, господин!.. — не согласился удерживавший Анечку та Лари.

Последовало несколько фраз на певучем и непонятном синаро. Вспыхнувший свет заставил москвичку зажмуриться — Анечка вздрогнула, узнав карлика-горбуна. Как и тогда, на Асениль, на нём была длинная туника с широким поясом, поверх которой был наброшен не алый, а чёрный плащ с капюшоном. Вместо прежнего длинного тонкого посоха в руках горбун держал знакомый белый жезл. Поводя пальцами над витым навершием, он заставил жезл испустить полупрозрачный белый шар — раздуваясь, шар заполнял собой комнату, пока не исчез вовсе, коснувшись стен. Поднявшись с постели, та Лари убрал клинок. Похожий на медведя мужик выпустил Ниету — упав на пол, та сжалась в комочек, жалобно всхлипывая.

— Теперь можете вопить во всю глотку, госпожа! — объяснил горбун. — Помешать нам никто не сможет, но если мы не придём к соглашению, то просто задохнёмся. Воздух сюда теперь тоже не проходит…

— Кто вы такие? — спросила Анечка, до горла натянув одеяло. — И что вам надо?

— Малькааорн, сын Вийэ, Клан Летящего Пёрышка, Королевство Приморских Эльфов, — отрекомендовался горбун. — Полноправный райса и маг вероятности Пресветлой Школы Сир, заседатель Серебряного Совета Его Величества Кирелиса… Наверное, правильнее было бы сказать, бывший заседатель Его бывшего Величества, но не думаю, что вы будете настаивать на частностях. К тому же ситуация может и измениться…

— Что вам нужно? — продолжала спрашивать Анечка.

— Для начала извиниться, как за некоторую резкость во время наших предыдущих встреч, так и за нынешнее вторжение, — ответил Малькааорн. — В своё оправдание скажу, что ещё тогда, в землях Королевства несколько раз приказывал воинам не стрелять. Вы меня заинтересовали — подумать только, четыре человека из другого мира. Именно это и дало вам шанс улизнуть. Кстати, только что, изъясняясь на синаро, мой человек предложил вас выкрасть. Не стану скрывать — во время нашей второй встречи октицу назад это имело смысл. Сейчас же, когда круг посвящённых расширился…

— Так что же вам надо? — не сдавалась Анечка.

— Поговорить с вами, — продолжал эльфийский чародей. — Поговорить и, если удастся, объединиться. Наверняка, вам задавали вопросы — но, скорее всего, никто не ответил на ваши. Осона Ирсахи умный человек — в отличие от старшей дочери и второго сына он сразу понял, что вы представляете некую ценность. Но боюсь, в вашем лице он заглотил кусок, какой и иному ки-райса окажется не по зубам — если заранее не прояснить ситуацию. Вехтарийским вы теперь владеете — так что наш разговор может оказаться полезным как для нас обоих, так и для любезного правителя этой прекрасной страны…

— Тогда скажите… — начала Анечка, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Мы с моей служанкой можем одеться? Или у «ЗвёздноРождённых» принято беседовать с лежащей в постели, до смерти перепуганной дамой?..

— О, простите, госпожа! — поклонился Малькааорн.

— Тогда выметайтесь отсюда! — продолжала Анечка. — Все трое. За портьерой салон, подождите там. И не вздумайте подглядывать…

Эльфийский чародей и та Лари переглянулись. Не выдержав, та Лари оглушительно расхохотался, задрав голову со шрамом и показывая белоснежные зубы. Покачавший головой Малькааорн молча ткнул жезлом в сторону указанной портьеры. Последним вышел похожий на медведя мужик, плотно прикрывший занавеси за собой.

Завернувшаяся в одеяло Анечка — на ней была такая же длинная, до пола, ночная рубашка, но щеголять в ней москвичка не хотела, пулей выскочила из постели. Присев на колени, она склонилась над свернувшейся клубочком Ниету.

— Ниточка, миленькая! — ладони москвички коснулись худенького плечика. — Они тебя били? Обидели? Что они с тобой сделали?..

— Да что вы такое говорите, госпожа? — подняла Ниету заплаканные глаза. — То есть, они бы сделали, если бы у них время было. Со служанками никогда не церемонятся. Но они же к вам пришли…

— Ниточка, миленькая! — волнуясь, Анечка мешала русские и вехтарийские слова. — Всё уже кончилось… Сволочи!.. Уроды моральные!..

— Вы не понимаете, госпожа! — продолжала плакать Ниету. — Камеристка спит перед покоями, чтобы предупредить в случае опасности. А я… Я не просто не предупредила — я их сама к вам привела!..

* * *