Эликсир для избранных

Я наконец все-таки добрался до еды. Тарелки с холодными закусками уже были хорошо почищены, но тут, к счастью, Марина вынесла из кухни огромное блюдо с шашлычками на шпажках. «Надо взять паузу, старик, – сказал я себе, – не хватало, чтобы ты тут свалился под стол. А вообще что-то ты стал быстро хмелеть, стареешь. Так что там нам рекомендует политолог Поляков? Минеральную воду?» Я налил себе полный стакан минералки и взял в руку шашлычок из свинины. «Спи спокойно, Слава!» – прошептал я и набил рот сочным горячим мясом. Тайм-аут пошел мне на пользу, я почувствовал, что голова понемногу проясняется и ко мне возвращаются силы. «Вот на этой оптимистической ноте мне следовало бы отсюда свалить», – думал я, догоняясь шашлычком из осетрины. Но было неловко уходить, не попрощавшись с Мариной. Я стал высматривать ее и обнаружил в компании каких-то незнакомых мне молодых людей. Наши взгляды встретились. Я хлопнул себя в грудь и показал пальцами бегущего человечка. Маринка нахмурилась и в ответ энергично замахала руками – мол, ни-ни. Я повиновался и вернулся к столам с едой в надежде, что сейчас вынесут кофе и десерт. Но тут меня ожидала еще одна малоприятная встреча. Возле стола стоял и что-то накладывал себе в тарелку магистр черной и белой политической магии Сергей Иванович Балагуров…

Я не любил Балагурова. Он не только верил в масонский заговор и всякий прочий вздор, но и считал недоумками всех тех, кто в это не верил. И еще меня ужасно удивляло и злило то, что Балагурова многие слушали, а некоторые даже верили. Он стал публичной фигурой, пусть маргинальной и не совсем рукопожатной, но все же довольно известной. Слава в шутку называл его «звездой политического полусвета». Однажды, когда все были еще молодыми и работали в «Вечерке», мы с Балагуровым подрались на каких-то посиделках, кажется, все у того же Любомирского. Балагуров тогда напился и начал доказывать, что евреи сами виноваты в том, что их преследовали в разные эпохи и в разных странах. И вот теперь я встретил этого прелестного персонажа у Марины.

– А-а-а, Сергей Иванович! Какая приятная неожиданность! – произнес я, нехорошо улыбаясь. – Как идет расследование мирового масонского заговора?

Услышав меня, Балагуров обернулся. За время, что мы не виделись, он заметно пополнел, лицо его стало одутловатым и приобрело нездоровый сероватый оттенок. Я слышал, что раньше он сильно пил, но в последнее время был вынужден снизить обороты из-за открывшейся болезни почек. Одет он был не в костюм и не в пиджак, а в какой-то полувоенный френч зеленовато-коричневого цвета с воротником-стойкой, застегивавшийся на пуговицы под самое горло. Я сразу перешел в нападение.

– Что это ты на себя напялил? – спросил я, смерив его взглядом с ног до головы. – Кого это ты все из себя изображаешь? Фюрера? Ананербе ты наш ненаглядный!

Балагуров злобно посмотрел на меня, бледное лицо его даже порозовело, но он быстро овладел собой и взял свой привычный менторский тон:

– По-моему, Алексей, ты уже слишком много выпил.

Услышать такое мне было обидно, тем более что отчасти это было правдой.

– А ты что, считал, сколько я выпил?

– Нет. У меня, знаешь ли, есть более интересные занятия.

– Вот как? Это какие же? Писать всякую хреновину в своем дурацком телеграм-канале? «В Выхино прорвало трубу, в этом явственно видна рука Госдепа…»

– Ты, видимо, находишь это смешным?

– Нет, я нахожу твою писанину глупой… А еще подстрекательской и опасной…

– Опасной для кого?

– Для общества. Ты – паразит!

– Это в каком же, извини, смысле? – криво ухмыльнулся Балагуров.

– А в таком! Ты паразитируешь на самых худших чертах человеческих – невежестве, ксенофобии, страхах иррациональных…

– Ох-ох! Куда тебя понесло…

– …Ты замусориваешь головы людям своими замшелыми страшилками про заговоры, жидомасонов, американцев вездесущих… Слушай, Балагуров, я тебя давно хотел спросить, а откуда у тебя бабло? Кто тебе деньги дает? Не Кремль, часом? А?

– И зачем это, скажи на милость, Кремлю мне деньги давать? – снова усмехнулся Балагуров. Он понемногу успокоился и теперь насмешливо посматривал на меня. Я чувствовал, что начинаю проигрывать словесную схватку, что говорю банальности, но остановиться уже не мог.

– А затем, чтоб ты людям мозги засирал! Чтоб они поменьше размышляли над тем, куда страна катится! Цены растут – Госдеп виноват…

– Ты говоришь вздор, – отмахнулся Балагуров, – а кроме того, сам себе противоречишь…

– Это в чем же?

– Обвиняешь меня в том, что я всюду вижу американский заговор, а сам всюду видишь кремлевский!

Это был хороший удар. Крепкий такой. «А ведь он в чем-то прав», – подумал я.

– Да не вижу я никакого заговора… – возразил я уже не так уверенно.

– Видишь-видишь, – сказал Балагуров, – кстати, заговоры, мой дорогой Алексей, все-таки существуют. Не станешь же ты утверждать, что в мировой истории не было заговоров?

– Вот не надо! Знаю я эту вашу дивную логику! Раз папа Борджиа отравил одного какого-то кардинала, то и все остальные кардиналы умерли от яда.

– Передергиваешь!

– Не передергиваю!