Эликсир жизни

Когда дети выросли, здоровье мое стало совсем швах: временами ходил как сонамбула, едва волоча ноги. Астматические приступы случались почти каждую ночь. Несколько раз лежал в больнице под капельницей. Врачи хотели отправить меня на инвалидность. Боялся, что вряд ли протяну еще год. Поэтому старался побыстрей доделать все важные дела, дописать книги и статьи. Лучше один раз умереть, чем всё время подыхать.

Если бы кому вдруг открылось, что вскоре он умрет, то что бы он стал делать, когда кончит рыдать? Постарался бы вспомнить свою жизнь – хорошую и плохую. Раздал бы имущество бедным. Обнял бы с любовью родню и завещал жить дружно. Постарался бы успеть еще что-нибудь сделать доброе, чтобы помнили… Вот каждому из нас каждый день и нужно это делать, ибо никто не знает наверняка, что будет жив завтра. Если бы каждый знал об отпущенном ему жизненном сроке, разве стал бы строить себе царские палаты? А то каждый живет так, будто будет жить вечно. Эти размышления были навеяны чтением книги Льва Толстого «Путь жизни», написанной им незадолго до смерти.

В одно прекрасное солнечное утро я почувствовал, что помирать не охота. Как говорится, и жить на белом свете надоело, и помирать не хочется пока (интересно, а чего больше всего хочется, когда уже ничего не хочется?). В это утро я попросил Ингу выделить в квартире одну комнату персонально для меня, выгрести оттуда всю пыль и тараканов, вынести все шмотки, оставив только кровать. Супруга возмутилась: «Что это еще за глупости?!». Но я был, на ее удивление, непреклонен, хотя продолжал шутить: «Пожалуй, уйду помирать из дома в другое место, более комфортное и чистое – кладбище». Самостоятельно расчистить комнату я не мог, так как при соприкосновении с пылью сразу начинался приступ. «Не собираюсь тебя обслуживать! Еще и угождать!», – крикнула супруга. Тогда я объявил ультиматум: «Если сегодня не будет сделано, завтра же подаю на развод». Не дожидаясь ответа, развернулся, оделся и ушел на работу.

Бегство от туфельки

Говорят, что дом это то место, где тебя ждут. Меня в семье ждали только дети. Придя с работы вечером, я был приятно удивлен: всё было исполнено; это сделали старшие дети. В чистой отдельной комнате мне сразу полегчало. Приступы стали гораздо реже. Через три недели я почти отказался от лекарств.

Если жена ругает мужа, значит в семье всё нормально; если муж ругает жену, значит, что-то не так. Я ругаться не умею, поэтому однажды попробовал с Ингой объясниться по-хорошему. В максимально мягкой форме попытался высказать всё, что накипело. Она, не дослушав, прошипела: «Если ты считаешь, что место женщины на кухне, то твое место на помойке». Вот уж действительно: мужчина, услышав критику в свой адрес, говорит «спасибо», а женщина: «ах ты гад!». Женщина – как гибрид кошки с собакой: при похвалах мурлычет и ластится, а при замечаниях ощетинивается и гавкает. Но если собака на тебя лает, это не значит, что ты должен лаять на собаку.

Однажды сынуля спросил: «Папа, что значит – жениться?». «Это значит, сынок, вкалывать на трех работах, приносить все деньги жене, быть у нее на посылках и ежедневно выслушивать ото всех, что ты козел», – ответил я. Когда супруга очень уж допекала сравнениями меня с козлом, а себя с ангелочком, я говорил: «Не тычь в мои недостатки своими достоинствами. Не всякий, кто прав – ты; не всякий, кто не прав – я. Всегда правы лишь боги и нахалы». Чем вызывал вспышку новой серии образных сравнений. В конце концов я от Инги ушел.

Уход произошел следующим образом. Я собрался вложить деньги, полученные за границей, в покупку квартиры, поскольку это был единственный способ уберечь их от инфляции и ненадежности хранения в частном банке. Инга стала возражать: «Мы потеряем все сбережения, если квартиры начнут дешеветь». Никаких признаков удешевления рынка жилья не наблюдалось, скорее наоборот. Денег было семь тысяч долларов, чего должно было хватить на 1-комнатную квартиру. Я припомнил супруге, как она отговорила меня (по возвращении из Франции) вложить деньги в покупку 2-комнатной квартиры; тогда для этого хватило бы трех тысяч долларов, а теперь такая квартира стоит в пять раз дороже. Инга разозлилась. И каждый остался при своем мнении. Другими словами, мы не остались одинокими: с ней осталось ее мнение, а со мной мое.