Эликсир жизни

Но незадолго до обещанного дня, смущенно глядя себе под ноги, она сообщила, что День рождения отменяется, так как заболел родной дядя. Мне показалось, что это не правда или не вся правда и что просто она не рискнула притащить меня к своей родне, поскольку наши отношения находились в подвешенном состоянии. «А может быть, она собралась пригласить домой другого ухажера?», – тоскливо подумал я. Для таких мыслей основания имелись. Как-то раз я пришел в кафе на встречу, ждал битый час, а потом официант подозвал меня к телефону. Я удивился. В трубке услышал Женьку: «Кеша, извини! Я задержалась, но скоро буду. Ой, у тебя по телефону такой красивый голос! Просто „секс по телефону“. Я балдею». Через час она явилась, слегка чем-то недовольная и под хмельком. Я сделал вывод, что она встречалась с кем-то в другой кафешке и что этот кто-то ей надоел. Я не стал ее ни о чем расспрашивать. Спрашивать женщину уместно лишь о том, о чем она жаждет рассказать сама. Спрашивай – и наполнишься сведениями; не спрашивай – научишься думать.

С этого момента мое доверие к Женьке было подорвано. И чувства мои пошли на убыль. Где погибает доверие, там умирает любовь. Поэтому когда в письмах от Евгении я дважды прочитал намеки типа «Кеша, я ведь на работе сижу допоздна совершенно одна и могу тут задержаться хоть до утра», то прикинулся валенком. Я не хотел делать решающий шаг до тех пор, пока не убедюсь, что ей нужен именно я, а не мужчина вообще. Тут я вел себя не по-мужски, не «ловил момент». Глупец! Я не учел банальную истину: женщина это существо, нуждающееся в твоей любви, а не в тебе.

Мое осторожное поведение Евгения расценила по-женски: как неуважение. Последняя встреча с Женькой состоялась в обеденное время в Мак-Дональдсе, недалеко от ее офиса. Мы пожевали гарбургеров, поговорили о том о сем и пошли на выход. Поняв, что и эта встреча ни на йоту не продвигает наши отношения, она буркнула раздраженно: «Между прочим, Кеша, у меня плохой характер. Иногда на меня нападает хандра, и тогда эта хандра нападает на других». «А у меня характер мягкий, но твердый», – с напускным равнодушием ответствовал я и добавил поговорку: «Курица пестра пером, а человек – характером». Она распрощалась и решительным шагом отправилась на работу.

Вскоре я получил от нее письмецо и фотку. На фотке крупным планом были две головы: Женькина и огромного щнауцера по кличке Геракл. Они смотрели в камеру с таким гордым видом, будто фотограф им осточертел обоим в одинаковой степени. Эта фотка вдохновила меня на шутливый стишок под названием «Женька и Геракл», смысл которого был в том, что тут третий лишний. Евгения обиделась навсегда.

Феня и философия

Никакие самые замечательные слова в анкетках не производят на мужчину такого впечатления как одна удачная фотография. Увидев на Missing Heart фото Фени (таков был ее псевдоним), я почувствовал, что влюбился сразу, всерьез и навсегда. Ну да, заметит сейчас смешливый читатель, у тебя, Никишин, что ни роман, то любовь навеки.

Мраморный цвет кожи, огромные синие глаза, высокий лоб, небольшой греческий нос, яркие губы, слегка волнистые светлые волосы до плеч – женщина-ангел. Это еще не все. При такой потрясающей внешности она обладала классным интеллектом. Когда-то закончила технический ВУЗ, а потом переквалифицировалась в переводчицу. Давно замечено, что неудавшиеся физики идут в лирики (а неудавшиеся лирики – в сатирики). Только переводила она не что-нибудь, а Хайяма, Ауробиндо, Ницше… Зря считается, что язык мудрости в переводчиках не нуждается. Феня делала стихотворные переводы философов, она рифмовала мудрые мысли!

Феня прислала мне несколько своих афористичных рифм и стихотворений. Это были маленькие шедевры изящной словесности, от которых дух захватывало. Вообще рифма поэзии должна совпадать с ритмом сердца и остановкой дыхания.

Мы переписывались с Феней целый месяц. Это было увлекательнейшим занятием. Но этого мне было мало. Хотелось встретиться. Феня под разными предлогами отклоняла мои предложения. Я никак не мог понять, в чем дело. Наконец, предъявил ей ультиматум: «Буду ждать Вас завтра в пять часов вечера на выходе из метро Боровицкая. Если не придете, обижусь навсегда». Она ответила странно: «Что ж, придется появиться. Только не пришлось бы вызывать для Вас скорую помощь». «Причем тут скорая помощь?», – мысленно удивился я, а потом с ужасом подумал: «А вдруг она инвалидка на костылях?! Или вообще безногая? Хватит ли у меня душевных сил любить ее такую?».