Элита

Первыми их обнаружили жители домов, что жили на окраине. И после первого шока, громко поднимая соседей, предупреждали их о непрошеных гостях. Спустя всего полчаса криков и воплей, получилось мобилизовать всех мужчин способных держать оружие, ружья, косы, вилы и прочие средства обороны, что быстро удалось найти. Деревня оживала, десятками костров, из мокрых дров политых бензином и доброй сотней обороняющихся. В страхе за свою жизнь и жизнь близких, они пытались дать отпор медленным, поломанным мертвякам. А те, несмотря на огромный ущерб им причиняемый, всё равно поднимались и продолжали наступление. Женщины уводили детей и стариков, под надзором приходского батюшки. Ровными рядами, навзрыд рыдая и произнося за попом молитву они уходили по дороге в соседнюю деревню, однако ещё не догадывались что дорога та, через семьсот метров обрывается, а конечная точка их маршрута не будет достигнута, так как осталась в прошлом мире.

* * *

Приходской Батюшка сидел за столом и меняя симки, пытался восстановить связь. Смартфон последний модели от чего–то не принимал сигналы, ни одной антенны, ни интернета, ни звонков. В который раз, он предавал анафеме и производителей смартфонов и сотовых операторов. Но вновь, как, впрочем, всегда, его сил не хватало, и у богатых дела как шли, так и продолжали идти. Чуть не согрешив, но вовремя остановившись он сдержал скверные слова, что готовы были сорваться с его губ. Громкий хлопок дверью, топот многочисленных ног и нарастающий гул. Подсказали батюшке о приходе незваных гостей. Убрав в карман телефон, вздохнув он подобрался и был готов встречать прихожан.

— Батюшка Иннокентий, свят буде отец наш насущий, спаси, грехи отпусти перед встречей с Господом нашим.

— Не рано ли собрались вы на встречу с Всевышним. Сколь отмерено, нужно пройти в полной мере, не забывая о благодати и с молитвою на устах. И лишь тем, кто…

— Батюшка, Господь нас за грехи наказывает. Мёртвые с могил восстали и идут по земле.

— То люди оступившиеся, да пьяниц Господь не милует, но даны ему испытания для становления на путь истинный и через них, да страдания, он сможет…

— Батюшка, да не алкаши это наши. Как есть мёртвые восстали… — переливая сановника громко завопили женщины.

— Какие мёртвые, что несёте. Мы не в кино. Не бывает мертвяков ходячих. Ведьм и Упырей. То сглаз у вас, то порча…

— Бывают, вот прям сейчас и бывают.

— Ну пойдём, покажете своих мертвецов…

* * *

Лидер же, изрядно побитый соперником и стихией, не мог контролировать свою стаю. Он шёл на запах домашнего скота, чтобы восстановить силы и помочь регенерации залечить раны. Взломав замки, он хозяйничал в очередном хлеву, поедая свиней, кур и прочую живность, до которой мог дотянутся. И лишь спустя полдесятка опустошённых сараев, он отвлёкся и начал громко урчать, призывая остатки своей стаи, для того чтобы сохранить свои запасы еды. И увести всех выживших дальше на запад, пока их не искоренили окончательно. Собрав с десяток глупых и рваных особей, он повёл их за пределы деревни, но не пройдя и трёх сотен метров, они встретили сильное сопротивление и жар костров. Люди, потеряв несколько убитыми и сошедшими с ума, не могли дать грамотный отпор. Поэтому променад по деревне проходил спорно и с незначительными потерями. Периодически стая натыкалась на своих сородичей, что продолжали откапываться и прибывать, разнося по деревне запахи гниения и крови.

* * *

— Колян, глянь туда, нам хана, теперь точно.

— Ох ты ж, огромный какой, да с тряпкой какой–то на плечах, это пахан ихний значит.

— Точно пахан, смотри как руками машет, фак всем показывает.

— Может из наших? Наколки есть?

— Да какой из наших, видишь он не человек больше, лишь чутка похож.

— Ну ты это, не гони. Наши и после крайней ходки, когда власть мусоров земных кончена сидельцами остаются. Век воли не видать.

— Век воли не видать.

— Эй ты, пахан. Тут пацаны чёткие сидят. Мусорской власти не признаём.

— Услышал мля…

— Конечно услышал, у меня базар конкретный…

— Может пронесёт, вроде останавливается.

— Аха, встали. На нас смотрят. Смотри развернулись, в другое место повёл.

— Ну, а я что говорю, из наших он. Как пить дать из наших.

— Наверно депутатом был.

— Да, этот точно коронован…

* * *

Очередной выход был тупиком, стая волновалась и пребывала в неистовом возбуждении, многие срывались, контроль стаи был почти невозможен. Сильный голод, подстегнутый регенерацией метаболизм и близость еды стали сильным стимулом ослушаться лидера и напасть на жителей. На очередном повороте сразу четыре особи сорвались с невидимого поводка и напали на людей, завязалась борьба. Местные жители отбивались как могли, прозвучал сдвоенный выстрел ружья, удары лопатой, вопли тех, кому не повезло. И пронзительное урчание сорвавшихся особей. Многие зараженные соблазнившись урчанием тоже вступили в бой. Заражённый в плаще решил не вступать в этот бой и громко урча уводил остатки стаи.

Так продолжалось всю ночь.

* * *

— Горит деревня, шеф, не успели. — проговорил лысый мужчина в защитном костюме, с калашом и настоящим мачете на бедре.