Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона (СИ)

— Что?! — взревела она и тут же поняла, что старушка говорит правду. Тем не менее, становиться послушной куклой в руках родителей она не собиралась и только гордилась своим характером. Точно такой же характер был у ее дедушки, и после его смерти бабушка часто говорила, что Элизабет напоминает ей о нем. Но теперь она не видела ни дедушки, ни бабушки, и даже съездить на кладбище не получалось. У всех были дела.

— Извините, — сразу и более степенно сказала Элизабет, и миссис Филс снова улыбнулась своей доброй улыбкой. — Я всем приношу только страдания.

— С чего ты взяла? — удивленно спросила миссис Филс и закрыла дверцу соснового гардероба.

— Потому что так и есть. Даже вас я оскорбляю, хотя вы самый близкий мне человек. — В голосе девочки чувствовалась нежность к этой женщине, которая была так ей дорога, но которая почему-то заставила ее покраснеть.

— Не стоит стыдиться своих чувств, — еще шире улыбаясь, посоветовала миссис Филс и присела рядом с Элизабет. На лице девочки горели алым пламенем щеки, а глаза блестели непонятным блеском. Такой блеск появился в ее глазах, когда она только родилась, и никто не мог объяснить его причину. Все только любовались таким нежным и ласковым созданием снаружи и дивились маленькому монстру внутри.

— И почему ты думаешь, что меня оскорбляешь? — приятным и таким родным Элизабет голосом, спросила миссис Филс. — Я уже не в том возрасте, что бы обращать внимание на такие пустяки. А обижаться, так тем более. В моем возрасте люди спешат сделать то, что не успели сделать в молодости.

— И вы тоже? — Элизабет возбужденно посмотрела на старушку, жаждя ответа.

— Я? А что я? Я сделала все, что от меня требовалось и вот доделываю начатое, — тонко произнесла женщина, и словно прочитав в глазах Элизабет вопрос, преждевременно сказала: — У меня нет незаконченных дел, и я не стану привидением.

— А я бы хотела стать приведением и жить вечно, — мечтательно прошептала Элизабет и легла, так что ее голова свисала с краю кровати. Две толстые косички стали «подметать» итак чистый и отполированный до блеска пол.

— Вечность — это ужасно долго, — грустным тоном сказала миссис Филс и рассмеялась, наблюдая, как Элизабет неуклюже удерживает равновесие, что бы ни упасть с края кровати.

В дверь постучали. Сердце у Элизабет упало. Наверно пришла миссис Трайсер?! Но послышался мужской голос, и девочка облегченно вздохнула, отчего все-таки упала на коричневый паркет. Миссис Филс снова чуть слышно захохотала.

— Войдите, — хриплым голосом предложила Элизабет, потирая ссадину на локте.

В комнату вошел высокий, худой мужчина средних лет с огромной залысиной на голове в парадном черном костюме, с колокольчиком в руках. Это был их дворецкий — Морган. Морган был добрым и чутким человеком и как ни странно отличным дворецким. С ним всегда можно было договориться и подружиться, чем частенько пользовалась Элизабет.

— Здравствуйте, миссис Филс. Добрый день, мисс Дэвидсон, — поздоровался Морган как всегда занудным, но вежливым тоном. — Мисс Дэвидсон, к вам пришли.

— Кто? — взволнованно спросила Элизабет, поправляю «неудачную» прическу.

— Ваши подруги: мисс Мия и мисс Майя, — сообщил Морган, наблюдая, как Элизабет просто летит к двери. — Кстати, миссис Трайсер уже прибыла и велела спросить: где вам будет угодно провести урок?

Огорченная Элизабет медленно повернулась и с отвращением сказала:

— В моей комнате.

Элизабет на самом деле словно летела к воротам, не заметя, как пробежала по гостиной с непонятно зачем растопленным камином, ведь в доме было и без того невыносимо жарко только открытые окна спасали от лета. Затем был коридор, огромная прихожая. Девочка сбежала по полукруглой лестнице со второго этажа и, распахнув стеклянные двери, выбежала на улицу. Солнце ласково грело землю своими яркими лучами, а теплый ветер размахивал ветвями деревьев в саду. В воздухе веяло едким запахом соли (это напомнило девочке об озере в лесу, и она с доброй завистью подумала о детворе что, наверное, уже была там), и было настолько душно, что Элизабет сразу захотелось вернуться в дом. Но все это было ничем, так как за ворот стояли две девочки, которым Элизабет была больше всего в мире рада. Это были ее единственные подружки в деревне. Единственные кого не спугнуло богатство и роскошь ее родителей, а наоборот привлекло. Но это не смущало Элизабет, так как даже им она была рада.

— Привет, — пропела Элизабет, открывая перед девочками ворота.

Ее подруги были на год ее старше, но Элизабет определенно опережала их в развитии. К сожалению, исключительно из стараний матери.

Как ни странно, но ни Мии, ни Майи за воротами не было. Лишь только скомканный и грязный лист бумаги кое-как был прицеплен к почтовому ящику. А звон колокольчиков на велосипедах и их веселый смех уже слышался на конце улицы. Элизабет стояла на следах от колес, оставленных сестрами, и ничего не понимала. Оставалось взять скомканный листок и отправиться на урок к миссис Трайсер.