Елизавета I Австрийская

Графиня Фестетикс очарована обликом императрицы. «Она так прекрасна, — записывает графиня в своем дневнике, — как только может быть прекрасна женщина. Царственное величие сочетается в ней с милой женственностью. А голос — такой нежный и проникновенный! И глаза поистине неземной красоты![290]

» Императрица долго и очень доброжелательно беседует с Марией Фестетикс, в основном о друзьях графини Деаке и Андраши, одновременно и ее друзьях. 19 марта эрцгерцогиня устраивает большой званый обед, на котором Елизавета появляется в лиловом платье с вырезом, с ниспадающими до самой талии роскошными волосами. Графине порой кажется, что императрица чем-то напоминает лилию и выглядит временами то как юная дева, то как зрелая женщина. Однажды в разговоре со своим племянником графом Густавом Бельгарде, генерал-адъютантом императора, одним из единомышленников эрцгерцогини Софии, она вдруг слышит нелестные слова об императрице. Она обращается к нему с просьбой больше никогда в ее присутствии не говорить ничего подобного, но граф лишь высокомерно смеется. Этот крайне неприятный эпизод оставляет в ее душе горький осадок, отныне постоянно напоминающий ей, даме, получившей хорошее, но провинциальное воспитание, о жестоких нравах, царящих при дворе его императорского величества. Графиня, лишь недавно попавшая в удушливую атмосферу придворной жизни, в свои тридцать три года еще способна непредвзято судить о том, свидетельницей чего она становится. «Здесь достаточно много людей веселого нрава, — отмечает она в своем дневнике

[291]

, — таких как Андраши, Этвеш и прежде всего мой милый старик Деак. Есть вполне добропорядочные личности и просто любезные собеседники, светские щеголи, болтуны и скучающие бездельники, красивые и просто симпатичные женщины, дамы, достойные всяческого уважения, и заурядные сплетницы, друзья и подруги, кузены и кузины, а также прочие родственники всех мастей. И вся эта мешанина гордо именуется «большим светом». После двух встреч с Марией Фестетикс в Будапеште Елизавета проникается большим уважением к нестандартно мыслящей графине, в чем признается Дьюле Андраши. А когда в июле княгиня Хелене Таксис выходит замуж, Елизавета предлагает графине занять ее место. Мария Фестетикс колеблется, и тогда 4 июля 1871 года к ней приходит Андраши, который настаивает на ее согласии: «Отбросьте все сомнения и примите предложение императрицы. Это ваш долг перед родиной, во имя которой вы обязаны принести себя в жертву. Господь наделил вас мудростью и благоразумием, поэтому вы не можете не понять, что императрице крайне необходимы преданные люди в ее окружении». Однако графиня все еще находится во власти сомнений. «А вы уверены, что она этого заслуживает?» — неожиданно спрашивает Мария Фестетикс у Андраши, который от изумления не сразу находит нужные слова для ответа, а лицо его собеседницы при этом покрывается легким румянцем. «Ну как вам такое могло прийти в голову?» — наконец произносит Андраши в слегка укоризненном тоне. Чуть помедлив, графиня откровенно рассказывает ему все, что она слышала об императрице при дворе и, в частности, из уст графа Бельгарде. Выслушав ее, Андраши предпринимает еще одну попытку переубедить Марию Фестетикс[292]: «Вы ведь считаете меня своим другом, не так ли? Тогда должны внять моему совету и дать согласие на предложение Елизаветы. Это очень умная, благонамеренная и честная женщина. Ее недруги не могут простить ей любви к нашей родине, а это означает, что, служа императрице, вы одновременно будете служить и своему народу. Соглашайтесь, умоляю вас. Кстати, Деак придерживается точно такого же мнения. Кроме того, от таких предложений просто не принято отказываться». Против этих аргументов графине нечего возразить, и вскоре она принимает предложение Елизаветы.