Елизавета Петровна

Двадцать шестого марта 1750 года императрица при встрече с генерал-прокурором Н. Ю. Трубецким распорядилась «взять в Сенат обратно» документ, внесенный Адмиралтейской коллегией в марте 1744-го, чтобы дополнительно обсудить все спорные моменты с учетом позиции нового главы коллегии адмирала М. М. Голицына. На следующий день И. А. Черкасов отправил «доклад с росписанием адмиралтейским и с разсмотрением сенатским» в высший орган империи. 2 апреля Сенат при участии членов Адмиралтейств-коллегии приступил к дебатам, затянувшимся на четыре дня. По ходу прений выяснилось, что большинство морских чиновников (М. А. Белосельский, А. И. Головин, В. Я. Римский-Корсаков, Б. В. Голицын, Я. Л. Хитрово и И. Л. Талызин) сомневались в целесообразности введения нового штата. Им возражали члены Сената, а также М. М. Голицын и 3. Д. Мишуков. 7 апреля Елизавета Петровна официально назначила адмирала Голицына президентом коллегии. Однако даже поддержка сторонников петровского регламента августейшей особой не смутила и не переубедила их оппонентов — 27 апреля те внесли в Сенат письменный протест против немедленного упразднения капитанов полковничьего и лейтенантов майорского рангов.

Первого мая Сенат отклонил протест, а 4-го Н. Ю. Трубецкой ознакомил с обоими «мнениями» государыню. Размышляла она недели полторы. 16 мая Сенат объявил морскому ведомству высочайшую волю: надо попробовать привести расписание чинов в соответствие с петровским регламентом. Адмиралтейство подчинилось и 31 мая представило свои предложения о персональном распределении штаб-офицеров по новым чинам. 5 и 6 июня сенаторы выслушали проект и полностью согласились с ним. 29 августа очередной доклад о морском штате ушел на высочайшее утверждение, но опять случилась заминка.

По-видимому, императрица, изучив документ и заметив, что справедливого распределения вакансий между штаб-офицерами флота не получается, решила подстраховаться, отложив подписание еще на год. Только 5 сентября 1751-го Елизавета конфирмовала сенатский «список о вмещении наличных офицеров в комплетное число» и указ о возведении тринадцати морских офицеров в новые ранги, в том числе капитана 1-го ранга А. И. Полянского в контр-адмиралы, капитана 1-го ранга Д. Кейзера в капитан-командоры корабельного флота, советника И. Братича в капитан-командоры галерного флота^{48}

.

Благодаря изобретательности Елизаветы Петровны изменение штатного расписания в военно-морском флоте прошло с минимальными потерями. Недовольство фактическим замораживанием чинопроизводства на восемь лет было, очевидно, меньшим злом в сравнении с раздражением моряков из-за несправедливости распределения должностей среди офицеров равных званий, а тем более с взрывоопасным возмущением массовым «разжалованием» на ранг, а то и на два в случае резкого перехода на новую систему. В итоге высокий моральный дух морского офицерского корпуса России сохранялся на протяжении обоих десятилетий елизаветинского царствования.

Значительную роль в нейтрализации протестных настроений на флоте сыграл адмирал М. М. Голицын, с пониманием отнесшийся к тому, что императрица затягивала его официальное вступление в должность главы военно-морского ведомства. Осенью 1744 года после отъезда за границу на лечение президента Адмиралтейской коллегии адмирала Н. Ф. Головина Голицын являлся первым кандидатом на практически освободившийся пост. Основанием тому служили хорошее знание морского дела, стаж (служил на флоте с 1703 года), исполнение с 1732 по 1737 год должности флотского генерал-кригскомиссара, по существу заместителя Головина, членство с 1741 года в Сенате. Однако 2 сентября 1744 года императрица через канцлера Бестужева-Рюмина предупредила Голицына, что ему предстоит отправиться послом в Персию, а 16 декабря подписала соответствующий указ, подсластив пилюлю присвоением чина действительного тайного советника. Главным командиром в коллегии с начала бессрочного отпуска адмирала Головина оставался генерал-экипажмейстер (с 1747 года — генерал-кригскомиссар) Михаил Андреевич Белосельский. Ожидалось, что именно Белосельскому после смерти Головина 15 июля 1745-го императрица поручит управление российским флотом. Так оно и вышло, но только де-факто, а не де-юре.