Елизавета Петровна

Скорее всего, причина в том, что царица отыскала средство вернуть к творческой деятельности Миллера, которого, несмотря ни на что, по-прежнему считала лучшим историком России. Миллер между тем переживал горькие времена. Смерть Татищева отразилась на нем самым печальным образом. Царское окружение, верное памяти Василия Никитича, боялось, что теперь немец непременно попытается взять реванш. Чтобы этого не случилось, оно настояло на разжаловании профессора в адъюнкты хотя бы до осени 1751 года. 6 октября 1750-го в академической канцелярии был зарегистрирован соответствующий президентский приказ, а через два дня К. Г. Разумовский обнародовал его на особом Академическом собрании, по ходу которого и состоялась унизительная для Герарда Фридриха церемония. В несправедливости решения легко убедиться, ознакомившись с перечнем «вин» профессора. Поскольку он не совершал проступка, карающегося объявленным способом, приговор обосновали совокупностью всех прошлых его прегрешений — от непосещения вместе с Крашенинниковым Камчатки и ссор с коллегами или руководством Академии наук до обмена письмами с разоблаченным шпионом Делилем и сочинения «предосудительной» диссертации.

Спустя четыре с половиной месяца, 21 февраля 1751 года Миллера — досрочно! — амнистировали. Почему, догадаться немудрено: Ломоносов согласился написать новую «Историю Российскую», так что нужда в жестком прессинге отпала. С той поры опальный профессор, избавленный от иных забот, тихо трудился над завершением «Истории Сибири» и, верно, о возвращении к истории «всероссийской» не мечтал. А вот дочь Петра Великого мечтала и на исходе 1753 года обнаружила, как можно обойти патриотический заслон. С помощью научно-популярного журнала — тех же лекций, только сразу в печатном виде и вперемежку с материалами на другие темы.

Инициативу издания такого журнала обычно приписывают Ломоносову, ссылаясь на его письмо И. И. Шувалову от 3 января 1754 года с призывом учредить «периодические сочинения», с выпуском «повсямесячно или по всякую четверть или треть года». Правда, академик откликнулся на призыв покровителя прислать в Москву подшивку «Примечаний на Ведомости», тоже журнала научно-популярного, являвшегося приложением к «Санкт-Петербургским ведомостям». Просуществовали «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в ведомостях» 14 лет — с 1728 по 1742 год. Первые номера выпускал молодой Миллер, тогда еще не уязвивший Шумахера. Зачахли же «Примечания» в период академической смуты, по окончании которой о журнале все позабыли. И вот кто-то вспомнил о нем, и не факт, что это был Шувалов. Иван Иванович частенько выполнял поручения другого лица (понятно, какого), для которого, похоже, и искал «Примечания».

Естественно, прежде чем затевать издание нового журнала, имело смысл освежить в памяти предшествующий опыт, что, судя по всему, и было сделано. В результате 26 февраля 1754 года Разумовский уведомил господ академиков, что новым конференц-секретарем назначается Герард Фридрих Миллер. 7 марта он вступил в должность, подразумевавшую помимо ведения протоколов заседаний членов Академии наук распоряжение академическим архивом и прямое сношение с корреспондентами научного центра в Российской империи и за ее пределами. Иными словами, в руках Миллера оказалась техническая база, необходимая для издания журнала (солидный справочный аппарат, широкая информационная сеть и возможность пользования типографскими услугами). Впрочем, миновало еще полгода до того дня, когда было обнародовано главное решение. 20 ноября президент Академии наук подписал ордер об основании научного журнала, 23 ноября Миллер известил о том коллег. Примечательно, что Ломоносов тут же рекомендовал возложить на Академическое собрание функции предварительного цензора, а Тредиаковский его идею опротестовал. В итоге все согласились, что оптимальный вариант — ежемесячный журнал с правом привлечения к сотрудничеству любых творческих сил и с табу на статьи о религии и неэтичную лексику.