Элла и магия вереска

– Есчо не совсем, но уже почти. Но это не намного хуже, чем било раньше. Казимирэ никогда не бил здесь дома. Можно било видеть это по несчастный куст. Неудивительно, что твойа тётйа забрала его. Куст выглядел… террибиле[14]! – Пабло содрогнулся, произнося это слово. – Раньше куст расти здесь, потому что куст просто не знать ничего другого. Но сейчас…

Он не договорил, начав что-то искать в саду, а Элла задумалась. Со словами Пабло нельзя было не согласиться. При первом взгляде на вересковый куст девочке тоже стало его жаль, но сейчас у неё не было ни сил, ни времени переживать о доме Казимира, и ей не хватало терпения просто смотреть, как толстый кобольд по какой бы то ни было причине бегал по саду Казимира. И тут Пабло выдернул флюгер, с размаху плюнул на него и с довольным видом протянул Элле.

– Вот! – гордо воскликнул он, будто только что совершил великое открытие.

Элла сдвинула брови. На крыле петуха можно было рассмотреть какие-то буквы, которые, по-видимому, Казимир аккуратно высек на перьях птицы. «Мы дома там, где наше сердце», – прочитала Элла и непонимающе посмотрела на Пабло:

– Что это значит?

Пабло глубоко вздохнул.

– Давным – давно Казимирэ отдать своё сердце миру людей, – наконец сказал он. – Только никогда раньше ему не било места там. До встречи с тобой.

Вокруг было так тихо, что Элла не слышала ничего, кроме ветра, убаюкивающе шелестевшего по Пустоши.

– Ты хочешь сказать… его дом у меня?

Пабло замахал руками:

– Не, у папи римского! Наверньака, хорошайа человек, э… – Он замолк и опять закачал головой. – Канечна, у тебйа! Ви друг друга падходить как… как Буги и Вуги!

Элла, ошеломлённая, сидела перед флюгером и смотрела на выгравированное предложение. Девочка вспомнила, как Казимир взглянул на неё перед самым своим исчезновением: с той самой теплотой, которая подарила ей ощущение из прошлого, когда она в старом папином кресле слушала, как тот репетирует, или когда засыпала в маминых руках… подарила чувство защищённости и ощущение «ты-как-раз-такая-как-надо». Ощущение, что ты… дома.

– Дом Казимирэ жить, – продолжил Пабло и вернул флюгер в горшок. – Он просто ждать… Казимирэ… и тебьа. Ты мочь его сама спросить. Он ответить – промессо[15]!

Элла заворожённо посмотрела на куст, затем осторожно дотронулась кончиками пальцев до одной из засохших веток. Несколько (невыносимо долгих!) секунд ничего не происходило, а потом по ветвям прошёл лёгкий шелест. С тихим звуком, напоминавшим шёпот, куст стал расцветать прямо на глазах – именно там, где его коснулась девочка.

От восторга Пабло захлопал в ладоши, а у Эллы вырвался крик радости. «Вот оно, решение!» – пронеслось у неё в голове. Пабло прав. Куст не прижился здесь, как они ожидали, потому что дом Казимира был уже не в Пустоши. Его дом был у неё!

– Но я больше не могу видеть волшебный мир, – произнесла Элла. – Для меня его словно и не было никогда. Как мне тогда найти Казимира?

Пабло серьёзно посмотрел на неё:

– Говорйащайа с фейами… ты сдаватьсйа из-за песка в твой глаза?

Слова Пабло эхом зазвучали в ушах, отчего в ней сразу проснулась решительность. Покачнувшись, Элла вскочила на ноги. Взгляд всё ещё не мог видеть сквозь завесу, скрывавшую от неё мир, полный чудес, но девочка постаралась побороть подступавшее отчаяние. Элла закрыла лицо двумя руками. В конце концов она же Говорящая с феями! Она смогла противостоять и болотным кобольдам, и эльфам, не говоря уже об озёрном змее! Горстка какого-то песка не остановит её: она должна помочь Казимиру!

С этими мыслями девочка провела руками по глазам. Песок жёг так, будто цеплял глаза маленькими крючками, но Элла мужественно выдержала боль. Она осторожно попыталась убрать из глаз песок, брошенный чёрным всадником, и когда Элла наконец подняла голову, всё вернулось: гнёздышки фей на ветвях деревьев, сады вересковых кобольдов и тихий, хорошо различимый в сумерках оконный свет их домиков. Элла почувствовала на себе взволнованный взгляд Пабло. Несколько секунд они стояли неподвижно. Казимир был прав: эта возможность видеть волшебный мир была настоящим подарком, и девочка прочувствовала это каждой клеточкой своего тела. Она больше ни за что не хотела бы потерять этот дар.

– Вернитесь домой, – прошептал Пабло, не отрывая взгляда от верескового куста. – Вместе.

Элла поняла, что впервые он всё сказал без ошибок. Но прежде чем она смогла что-то ответить, в воздухе раздались голоса, от которых у неё внутри всё сжалось. Она повернула голову и увидела невдалеке туман, тут же распознав неясные силуэты болотных кобольдов – и маленькую сиреневую фигурку, которая вырвалась из рук Херберта и теперь зигзагами убегала от него и его солдат. Казимир отважно боролся с врагами. При этом он кричал и звал Эллу по имени.

Девочка коротко кивнула Пабло – тот очарованно смотрел на неё. Затем Элла перевернула горшок и вытащила вересковый куст вместе с корнями. Больше нельзя было терять времени: она должна была помочь своему лучшему другу вернуться домой!