Эльванор (СИ)

Никто из них не сказал и слова. Как только все кончилось и мир погрузился в блаженный покой, все трое молча принялись за работу. Намокшие палки поддавались неохотно, не желая уступать путь сквозь бурелом, а каждая ветвь так и норовила наградить колючкой или занозой. Однако они не останавливались. Никс трудилась не покладая рук рядом с Лишер. Время от времени она замечала краткие взгляды, что та бросала на озеро. Никс не стала говорить ей о том, что вряд ли в существах, в которых превратились Лорафим и Веннейро, осталось хоть что-то от них самих.

Когда левиафан и феникс сражались между собой, Никс потянулась к ним, пытаясь нащупать отголоски тех, кем они были раньше. По итогу все, что она ощутила — это безумная ярость. Левиафан был одержим злобой и желанием отомстить, но была в нем и легкая неуверенность: он и сам не до конца понимал, что вызвало у него столь жгучую ненависть. Феникс же, хоть и был одолеваем не меньшим гневом, хотел как можно скорей разделаться с врагом и улететь восвояси — ничего, помимо собственного благополучия, его не волновало. Сила и восприятие этих чувств были далеки от человеческих — они были животными, первобытными. Люди не способны чувствовать настолько глубоко, но вместе с тем прямолинейно — именно поэтому Никс утвердилась во мнении, что существа вряд ли помнят то, кем были раньше.

Очередная заноза впилась в руку, вынудив зашипеть от боли. Кривая ветка осталась торчать, зажатая меж двух поваленных стволов. Прежде, чем Никс успела наощупь вытащить занозу и снова взяться за дело, на злополучную палку легка широкая мужская ладонь. Крепко ухватившись, Занмир рывком вытащил ветку, после чего молча продолжил разбирать завал. В лунном отблеске Никс увидела, что лицо его намокло от слез.

С момента, как чудища исчезли, Занмир ни разу не взглянул туда, где погибла Кея — чернеющее пятно на земле, заваленное множеством обугленных обломков. Никс не горела желанием пристально рассматривать то место, однако нескольких взглядов хватило, чтобы распознать нечто, напоминающее людской череп. Вначале ее удивило то, что Занмир не бросился к останкам сестры, но вскоре она выбросила это из головы, решив, что каждый имеет право скорбеть по-своему.

Работа продвигалась хорошо. Все трое старались разобрать обвал как можно скорее — никто не желал дольше необходимого оставаться в этом проклятом месте. Когда до них долетели звуки с обратной стороны, знаменуя, что Малшор трудился не меньше, работать стали еще усердней. Спустя пару дюжин взмахов последняя ветвь, преграждавшая путь в ненадежном туннеле сквозь бурелом, была убрана.

Завидев Малшора, все облегченно выдохнули.

— Вы в порядке? — спросил тот, хоть и последнее слово прозвучало сдавленно, потому как Никс заключила его в крепкие объятия. — Настолько, насколько это возможно, — глухо отозвалась Лишер, бросив краткий взгляд на Занмира. — Худшее уже позади, — проговорила Никс, отпустив Малшора. Отстранившись, она заметила сумку, переброшенную через его плечо. — Это?.. — Теоникс. Я не знал, чего ждать, поэтому решил, что лучше будет его прихватить. — Вряд ли он мог помочь с тем, что здесь происходило… — пробормотала Лишер. — Где остальные? Никс писала, что с вами был Тень и… Биара? — Тень исчез, когда все только началось. Что же до остальных, то…

Докончить она не успела. Позади раздался плеск, заставив всех развернуться на месте. Вдоль темного озера прошла легкая рябь. Каждый затаил дыхание, а руки Занмира напряглись, изготовившись к битве.

Несколько бесконечно долгих мгновений не происходило ничего за исключением плеска обеспокоенных волн, но вот, из недр озера появился водный кокон, что тут же раскрылся на подобии цветка, явив миру хрупкий, насквозь промокший силуэт. Некогда длинные черные волосы превратились в сосульки, с которых непрестанно стекала вода. Аалналор прерывисто вдохнула и, нащупав дно вод ногами, покачнулась. Отбросив мокрые пряди со лба, она наконец-то заметила их. Никс готова была поклясться, что голубые глаза Аалналор сверкнули, прорезав серебряный свет луны.

Женщина молча направилась к берегу. Ее походка была усталой, но в каждом шаге читалось упрямство. Остальные так и остались стоять, затаившись подобно мышам. Никто не рискнул заговорить, и лишь Никс тихо шепнула Машлору, дотронувшись до сумки:

— Будь наготове.

Как только Аалналор оказалась на берегу, из озера потянулись водяные щупальца, которыми она себя окружила. Гнетущая тишина стала почти осязаемой. Первой не выдержала Лишер:

— Что стало с Биарой? — А ты видишь ее поблизости?.. — Аалналор обернулась, будто пытаясь отыскать. — Нет?.. Ну вот и я не вижу. Значит, она там же, где я ее оставила, — на этих словах водные щупальца затряслись словно змеи, а бледное лицо озарила мстительная улыбка.

Лишер опустила взгляд. Никс не почувствовала от нее ни грусти, ни сожалений — только звенящую пустоту. Тем временем Аалналор обратилась к Занмиру. В ее взгляде угадывались отголоски того, как взмахами ранее левиафан смотрел на своих жертв.