Эмбрион. Слияние

– А ты сейчас нет, воин? – девушка грустно вздохнула. – Это пройдет. Иди со мной и ничего не бойся. Мы вместе, значит, что-нибудь придумаем. Против порчей, против их морока. Против всего этого гребаного мира, дорогой мой.

В голове Ката продолжал качаться маятник, то и дело сбивая мысли – он то ощущал себя собой, то вновь осознавал себя питомцем, частью Гнезда. В эти моменты хотелось вырваться и бежать, вернуться в лабораторию, к Ираиде, оценить потери порчей возле Базы-2 и планировать дальнейшие действия. Наступление, только наступление! Потом его немного отпускало, и он все-таки шел дальше, с трудом переставляя ноги. Он чувствовал, как странные наросты-шишки, будто гири, тянули вниз, прорастали сквозь кости и грозили убить его. Скоро. Совсем скоро.

Ему смогут помочь только в Гнезде.

«Ты там погибнешь, брат», – прозвучало в голове сталкера. Ясно и четко, так, что он услышал и поверил.

– Хорошо, хорошо… – бормотал Кат. – Конечно, идем.

«Я слышу… Говоруны. В городе. Близко». Снова Голем.

– Что еще за черт?! – резко сказала Филя. – Этих-то зачем принесло? Марко решил помочь или нас преследует кто-то из Союза деревень? Может, они за мной следили и на время потеряли…

Кат растерянно улыбнулся. Он смутно понимал, о ком речь, но сейчас был всецело занят борьбой с самым грозным противником – самим собой.

Улица Комиссаржевской уперлась в Революции 1905 года и теперь перед ними, чуть левее, высилась одна из многочисленных бывших больниц. Кажется, глазная, хотя в этом сталкер был не уверен. Да и какая разница – здесь давным-давно никого ни от чего не лечили. Выбитые стекла вестибюля и занесенный внутрь за десятилетия мусор мешали идти, зато помогли догнать их спутникам. Леший осторожно осмотрелся, даже забежал за угол перед тем, как войти внутрь, проверяя – нет ли кого в зоне видимости.

Сугробы и тишина.

– Чисто, – кивнул он подошедшему Голему. Тот кивнул.

– Они видят нас через Сферу, – бормотал Кат жене. – Всех нас видят! От них не укрыться. Они быстрые, и они… единое целое. Гнездо – оно страшное.

– Успокойся, воин! – твердо ответила она. – Страшное, я поняла. Не волнуйся. Сейчас спустимся в подвал, там отдохнем, ты все нам расскажешь, чем они тебя заморочили. Это же гипноз, верно? Справимся… Мы вместе со всем справимся.

Лестница вниз была завалена пустыми ящиками, сгнившими картонными коробками и другой дрянью. Кто-то явно выкидывал сюда мусор, методично обыскивая больницу в поисках лекарств. Скорее всего, те же самые сталкеры, возможно даже – бывшая команда самого Ката.

– Винни погиб, – вдруг сказал Кат. Остановился на ступеньке, застыл. Его грязное лицо исказилось болью: – Он погиб, а я выжил. Но только для того, чтобы убивать самому… Мне стыдно, Зрачок, мне никогда не было так стыдно. Столько крови на руках!

Его помутненное сознание послушно дорисовало картинку: сейчас Кату казалось, что он стоит по колено в кровавом ручье, реке, потоке. Тот сбегал сверху по ступенькам, едва не сбивал его с ног, тащил за собой.

Сталкер вскрикнул и попытался было убежать обратно, наверх, но спускавшийся следом Леший легко поймал его и поволок вниз.

– Кровь… Мы все в крови, – бормотал Кат. – Отпустите, я должен вернуться…

– Тащи его сюда! – крикнула снизу Филя. – Надо его выслушать, понять, что с ним.

* * *

Подвал больницы мало чем отличался от сотен подобных помещений по всему городу: ржавые трубы под потолком, с которых постоянно сыпалась труха, холод и тишина. Запустение, как на кладбище. Весь Воронеж такой, но на поверхности хоть какие-то следы жизни – если поискать, – а здесь никогда ничего уже не будет.

Выбирать удобное место долго не стали, да и нет смысла здесь задерживаться – просто посидеть в безветренном помещении и решить, куда дальше. И как дальше – потому что состояние Ката, едва не терявшего сознание, бредившего что-то о сотнях трупов и реках крови, всех выбивало из колеи. Всегда спокойный, надежный, слегка насмешливый сталкер превратился в шепчущего под нос сумасшедшего, с которым непонятно было, что и делать.

Дешевле застрелить, если бы он не был дорог каждому из спутников. По-разному, но ценен. Не пристрелишь, его лечить как-то надо.

«Убей их всех и возвращайся! Мы – это Гнездо, а Гнездо – это…»

На этот раз через гулкий призрачный шлем прорвался голос Ираиды. Спокойный, даже расслабленный, но уверенный в том, что она говорит. Полностью уверенный. Позавидуешь такому однозначному осознанию своей правоты, ни на миллиметр в сторону.

– А Гнездо – это мы, – по привычке откликнулся Кат, не заметив, что говорит вслух, но потом встрепенулся.

Филя испуганно глянула на него.

– Хотя нет, – продолжил муж разговор неведомо с кем. Повысил голос, едва не крича. – Это вы. Не я. Меня это не касается, старая жаба, уйди из моей головы!

Он вскочил, но следивший за каждым движением Леший просто повалил его на земляной пол, прижал, не обращая внимания на сопротивление. Да и не мог сейчас, в своем смутном состоянии, Кат особенно сопротивляться.

Дернулся и затих, шепча нечто неразборчивое.