Эмбрионы

Девушка остановилась в узком, душном проходе, вслушиваясь в его шаги. Собственное дыхание отражалось от каменной стены у носа и врезалось холодным паром в глаза. Живот неприятно сдавило – нужно выходить отсюда. Где она вообще? И правда, зачем побежала? Может, получится поговорить нормально?..

Она боком вышла из тесного коридора, а мужчина прошел буквально за другой стеной.

«Может, и правда, это все сплошное недоразумение? – слегка затормозила девушка, смотря в стену. – Убежала, испугалась не пойми чего… Такое впечатление, что он тут с бензопилой за мной гоняется».

Анастасия мельком улыбнулась, оценивая абсурдность ситуации, но…

– Тася, я не хочу играть в прятки! Не в нашем случае!!

В мозг будто вставили отбойный молоток для асфальта и включили на полную мощность. Его уравновешенный, чуть разозленный голос отзывался чересчур громким отзвуком. Но он не визжал, как умалишенный неадекват, с ним все нормально.

Анастасия скрючилась, протягиваясь рукой себе между ног и отодвигая пальцами трусы. КРОВЬ.

«С ним все хорошо. Это мы разыграли сценку на ровном месте… – Этот голос в голове с каждым выдохом становился все слабее и беспомощнее, а с каждым новым вдохом она наполнялась не страхом, а непоколебимой решительностью. – Ты просто обязана вырваться, у тебя нет права ему верить».

– Да не вырывайся, сука! – рявкнул Артем, схватив ее за пуховик на спине. Анастасия забарахталась, срывая с себя порванный кардиган, и побежала к выходу, сшибая ноги о сталактиты.

В лицо резко стукнул ослепляющий белый свет, девушка зажмурилась и услышала голоса:

– Где он? Становитесь по кругу…

…бла-бла-бла… бум-бум-бум…

Мужчина зажал шею жены локтем, направив пистолет на людей.

– Не подходите ни на шаг!

– Не трогай… пусти… – Анастасия сдавленно закашляла, выпучив глаза, и завертелась юлой в его крепких, вьющихся вокруг нее руках. Она как-то бешено заревела, впиваясь зубами в его кожу, и завертела головой, будто хотела оторвать шмат живого мяса.

– Ах ты тварь…

Ему пришлось отпустить ее шею, и Анастасия моментально оттолкнула мужа от себя, побежав к людям. Артем ударился о ледяные выросты у скалы, подскользнулся и от испуга начал бездумно стрелять вразнобой.

Его неистовые глаза видели только припавшую к ели фигурку, а руки сами наставляли пистолет в ее сторону. Он жаждал ее смерти, не иначе, она ему жизненно необходима. Либо ее труп, либо – его.

– Тася… – Он опустил плечи и раскрыл рот. Его лицо задрожало, брови запрыгали, а дыхание сбилось. Он подбежал к жене. – Тасенька, прости, я не специально… – Мужчина пугливо коснулся ее живота, и заглянул в мертвенно тупые зрачки. Она медленно дышала, обнимая живот, и не замечала никого вокруг.

– Оружие на землю, – приказал кто-то из леса. С ним говорили люди, чего-то хотели… Но он не мог отпустить жену.

Мужчина выстрелил в подкрадывающиеся тени, и те замерли в виде ночных чудовищ. Огромные, длинные, вровень с соснами или…

– Милая, не надо так, не… не… – Артем смотрел на нее, слезно всхлипывая и тут же вытирая мелкие слезы рукой, в которой все еще зажат пистолет. – Не подходите, я сказал!! – взревел мужчина на лесные тени.

Даже в полуобморочном, лихорадочном приступе он все же нежно гладил растрепанные и местами окровавленные волосы жены. Что он сделал не так? Как до такого дошло?..

– Если ты не отдашь ее нам, она умрет, – сказал кто-то.

Артем кинул беглый взгляд на кучу людей, а потом на стонущую, еле дышащую жену. В голове сразу всплыла самая страшная, неестественно красочная картинка: ребенка разрывает пулей. Он взрывается, даже не успев нормально умереть.

Мужчина схватился за свои волосы, рвано расчесав кожу головы. Жена вся в крови. Как до этого дошло? Он в этом виноват? Кто??

– Х-хорошо…

Он положил дрожащей рукой пистолет на землю, и его сразу же утопили лицом в грязном снегу.

5

Медсестра записывала показатели в то время, когда девушка открыла глаза. Сразу захотелось прочистить ресницы, откашляться, и наверняка изо рта несло утренней помойкой.

– Ты как? – спросила сидящая рядом женщина, оживившись.

Мысли постепенно стали в ряд, а легкое головокружение прошло. Она потянулась к голове, чтобы почесать макушку, но руку остановила трубка капельницы.

– Я должна тебя обо всем спросить, но у меня нет сил, – вполголоса сказала Анастасия, глубоко и надрывно дыша. – Что я должна знать?

Софья взволнованно поправила очки трясущейся рукой, отвечая запинающимся голосом:

– Ты… все, лучше, чем могло… А он уже не опасен… Твой… – Она осеклась, потерев висок в какой-то нелепой панике, – ребенок не выжил.

Женщина жалобно посмотрела на девушку, а у самой сердце буквально продырявилось. Анастасия медленно опустила голову на подушку, разведя губы и как бы выговаривая непонятные звуки, беспомощно перебирая языком. Она уставилась в потолок блуждающим взглядом и продолжала жевать звуки, как парнокопытное жует траву на лугу. Ее лицо – напряженное, но разглаженное – отрупело.

Софья крепко и до боли сжала ее сухую руку своей.

6