Эмоции в розницу

Наконец, ещё через день я заказала макароны с овощами на вынос. Придя домой, прежде чем начать обедать, я завязала себе глаза повязкой. Есть с закрытыми глазами без посторонней помощи – тот ещё квест. Мне приходилось помогать себе руками, и всё равно часть ужина оказалась рассыпанной по столу, а ещё часть уютно устроилась на моём комбинезоне. Что ж. Кажется, я сделала всё, что могла, чтобы убедиться: чёртов секретный скрипт эмпатов работает безупречно, а без его посредничества я по-прежнему не способна приблизиться к миру чувств.

Я ловила себя на том, что часами обдумываю возможные принципы, на которых основан код программы, но каждый раз, так или иначе, заходила в тупик. Мне нужно было больше исходных данных. Именно поэтому я написала Грегу во второй раз.

***

При встрече всё повторилось: досмотр, завязанные глаза, ступеньки-коридоры-лифты, лохматый стражник Рик.

Когда собака попыталась меня облизать, я, как и в предыдущий раз, машинально отдёрнула руку и спрятала её за спину. Физическое ощущение было крайне неприятным. Видимо, это отразилось на моём лице, потому что Грег, возившийся до того с «энцефалографом», решительно направился в нашу сторону.

Я думала, он прогонит собаку. Но вопреки моим ожиданиям, Грег нацепил на мою голову какой-то незнакомый мне обруч с металлическими пластинками в тех местах, где этот аксессуар касался моих висков.

– Это вместо проводных электродов. Сегодня будет так, – коротко проинформировал Грег.

Второй точно такой же обруч он надел на себя, а затем принялся производить вместе с Риком какие-то странные действия. В этот раз Грег не стал надевать мне повязку во время сеанса, и я могла внимательно наблюдать за их вознёй.

Сначала я не понимала, что вообще происходит и какова цель всего этого. Рик глухо рычал, а иногда высоко взвизгивал, прыгая на Грега. В такие мгновения я думала, он собирается его укусить или с силой ударить лапами, но Грег, вместо того, чтобы защищаться, широко улыбался и поощрял пса. Он трепал жёсткую шерсть животного на загривке, почёсывал за ушами, поглаживал морду. Затем отпрыгивал от него, делал два шага в сторону, словно в попытке убежать, и вдруг резко разворачивался, принимая собаку в свои объятия. Через пару минут в руках Грега оказался небольшой резиновый мячик. Бросок – и вот уже Рик опрометью мчится за ним в дальний угол комнаты и тут же приносит в зубах обратно. Но пёс не торопился отдавать игрушку, дразня хозяина – Грегу приходилось с силой отнимать мячик у плотно сжатых зубов. И когда ему это, наконец, удавалось, Рик не бросался на хозяина в попытке отнять мяч, а покорно ждал, пока тот снова забросит его подальше. Порой Грег начинал громко хохотать, обнажая крупные зубы. В конце концов, я осознала, что из-за воздействия обруча сама не могу удержаться от улыбки. Широкой улыбки! Оказывается, оба они, вместе с псом испытывают…

– Радость и восторг, – подсказал мне Грег.

– Радость и восторг, – эхом повторила я. – Но от чего? Почему вы ощущаете радость от вашей странной борьбы? Вы соперничаете и испытываете друг друга на прочность, но при этом веселитесь? Почему?

– Мы не испытываем друг друга на прочность. И соперничества между нами нет. Мы взаимодействуем. Общаемся, играем. Рик радуется, что я уделяю ему внимание, он в восторге от возможности активно подвигаться, а я радуюсь оттого, что ему весело.

– Как можно радоваться тому, что радуется кто-то другой? – я действительно не понимала.

– Очень просто, – Грег улыбнулся. – В некотором смысле, это и есть эмпатия. Я проникаюсь чувствами другого живого существа настолько, что могу сам их испытать. Совсем как ты сейчас. Только мне для этого не нужны провода и приборы, – добавил он, снимая с меня обруч и глядя при этом прямо в глаза.

– И секретные программы, – добавила я, желая продемонстрировать Грегу, что до меня дошёл смысл его слов. Но он посмотрел на меня как-то странно и после некоторой заминки кивнул:

– Ну да. И программы.

Кажется, я сболтнула лишнего. Или же его взгляд означал что-то другое? Скорее всего, если бы обруч всё ещё был на мне, я бы поняла, что именно. Но строить пустые догадки мне не хотелось, а значит, стоило сменить тему разговора.

– Что теперь? Мы снова будем есть? – предположила я.

Губы Грега снова растянулись в улыбке:

– Да, это хорошая идея. Но тебе придётся немного подождать, пока я приготовлю ужин. Сколько пакетов клеверфуда ты сегодня уже употребила?

– Ни одного. У меня непереносимость клеверфуда. Я питаюсь обычной едой.

– Даже так? – Грег задумался, в упор рассматривая меня с ног до головы. – Удивила. Что ж, так даже лучше. Неужели и готовишь сама?

Я покачала головой:

– У меня нет на это времени. Покупаю еду из автоматов в кафе самообслуживания. Или заказываю доставку в апартаменты.

– И как?

Странный вопрос.

– И как – что?

– Тебе нравится?

Я пожала плечами:

– Меня устраивает. Экономит время, да и суточную норму калорий помогает соблюдать очень точно. Но сегодня я ещё не ужинала, – добавила я, предвосхищая следующий логичный вопрос.

Грег кивнул.