Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Не только по отношению к богу, но также и в других случаях часто пользуются категорией сущности абстрактным образом и затем при рассмотрении вещей фиксируют их сущность как нечто равнодушное к определенному содержанию своего явления и само по себе существующее. Так именно говорят обыкновенно, что в людях важна их сущность, а не их деяния и их поведение. Это правильно, если это означает, что то, что человек делает, должно рассматриваться не в его непосредственности, а лишь так, как оно опосредствовано его внутренним, как проявление этого внутреннего. Но при этом не нужно упускать из виду, что сущность и, далее, внутреннее находят свое подтверждение единственно лишь в том, как они выступают в явлении. В основании же ссылок людей на свою отличную от содержания своих дел сущность лежит лишь намерение утвердить свою голую субъективность и нежелание сообразовать свои поступки с тем, что значимо в себе и для себя.

§ 113.

Соотношение с собою в сущности есть форма тожества, рефлексии внутрь себя; последняя заняла здесь место непосредственности бытия; оба представляют собою одни и те же абстракции соотношения с собой.

Примечание. Лишенная мысли чувственность, принимающая все ограниченное и конечное за сущее, переходит в упорство рассудка, настойчиво понимающего это ограниченное и конечное как нечто тожественное с собою, не противоречащее себе внутри себя.

§ 114.

Так как это тожество происходит из бытия, то сначала оно выступает как не имеющее других определений, кроме определений бытия, и относящееся к ним, как к чему-то внешнему. Если последнее берется отдельно от сущности, то оно называется несущественным. Но сущность есть внутри-себя-бытие, она существенна лишь постольку, поскольку она имеет внутри самой себя свое отрицательное, соотношение с другим, опосредствование. Она имеет поэтому внутри себя несущественное как свою собственную видимость. Но, так как в видимости или опосредствовании содержится различение, и так как различенное (как отличное от тожества, из которого оно происходит и в котором его нет, или в котором оно содержится как видимость) само получает форму тожества, то оно таким образом имеет форму соотносящейся с собою непосредственности, или бытия; сфера сущности превращается благодаря этому в еще несовершенное соединение непосредственности и опосредствования. В ней все так положено, что она соотносится с самой собою и что она вместе с тем выводит за пределы самой себя,—в ней все положено как некое бытие рефлексии, бытие, которое отражается, видимо в другом, и в котором отражается, видимо другое. — Она поэтому есть также сфера положенного противоречия, которое в сфере бытия остается еще лишь в себе.

Примечание. Так как субстанциальным во всем этом является одно и то же понятие, то в развитии сущности встречаются те же самые определения, что в развитии бытия, но в рефлектированной форме. Таким образом вместо бытия и ничто, выступают теперь формы положительного и отрицательного. Первое, имеющее характер тожества, соответствует не имеющему противоположности бытию, а второе — развито (отражается, видимо внутри себя) как различие. Затем, вместо становления, здесь выступает основание наличного бытия, которое, рефлектированное из основания, есть существование и т. д. — Эта (труднейшая) часть логики содержит в себе преимущественно категории метафизики и наук вообще, как порождения рефлектирующего рассудка, который одновременно принимает самостоятельность различий и вместе с тем также признает их относительность; но, ставя эти два утверждения рядом или ставя их друг за другом, он связывает их лишь посредством слова «также», не объединяя их в понятии.

А. Сущность как основание существования.

а. Чистые рефлективные определения.

а) Тожество.

§ 115.

Сущность отражается, видима внутри себя или есть чистая рефлексия; таким образом она есть лишь соотношение с собою, но не как непосредственное соотношение, а как рефлектированное, — она есть тожество с собою.

Примечание. Это тожество есть формальное или рассудочное тожество постольку, поскольку его удерживают и абстрагируют от различия. Или же абстракция скорее и есть полагание этого формального тожества, превращение внутри себя конкретного в эту форму простоты — безразлично, происходит ли это превращение так, что часть наличного в конкретном многообразии опускается (посредством так называемого анализирования) и выделяется лишь одна его часть, или так, что, опуская различия многообразных определенностей, они сливаются в одну определенность.

Когда тожество приводится в связь с абсолютом, как субъектом суждения, тогда последнее гласит: абсолют есть тожественное с собою.— Как ни истинно это суждение, оно все же двусмысленно, и остается неизвестным, разумеют ли его в его надлежащем смысле; оно поэтому по меньшей мере неполно в своем выражении, ибо остается нерешенным, имеется ли здесь в виду абстрактное рассудочное тожество, т. е. тожество, противопоставленное другим определениям сущности, или имеется в виду тожество как внутри себя конкретное.