Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Начав с краткого исторического очерка Закаспия и указав роль воинственных туркменских племен в жизни пограничного мирного населения, как нашего русского, так и персидского, я кратко познакомил слушающих с характером страны, ее флорой, фауной и климатом; указал на распределение населения, его образ жизни, быт, характер деятельности, иллюстрируя свой беглый очерк указанием на рисунки и коллекции. Затем перешел на сношения русской власти и воинственными народностями Закаспия и попытки прекратить работу пиратов-туркмен на Каспийском море, где они являлись грозой наших рыбаков, а также обуздать набеги конных туркменских разбойничьих партий на пограничные с ними племена наших киргизов и русские поселки. От этого очерка я плавно перешел к неудачной экспедиции генерала Ломакина, а затем, в живых ярких красках очевидца, изложил краткий очерк похода генерала Скобелева и блестящее завершение нашей задачи в Закаспийском крае усмирением туркмен. Все это выходило как-то само собою, и я ни на одну секунду не задумывался, что и как сказать. Закончив кратким резюме достижения полного успеха в этой последней операции, я указал, что край, нами занятый, несомненно приобщается теперь к общечеловеческой культуре на благо и ему, и его соседям.

Отдав общий поклон, я хотел куда-то сейчас же скрыться, но гром рукоплесканий заставил меня еще не раз кланяться во все стороны.

Раздался звонок председателя. Все смолкло. П.П. Семенов от имени Совета О[бщест]ва в лестных выражениях высказался о моем докладе, а затем заявил, что по единогласному постановлению Совета О[бщест]ва я избран действительным членом И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, так как всей своей работой в Закаспийском крае и настоящим докладом достаточно убедил Совет в полной готовности и способности с пользой работать на географическом поприще. За поздним часом, заседание объявлено закрытым, а оставшиеся дела – перенесенными на ближайшее следующее заседание.

Константин Степанович Старицкий

Все встали. Я был теперь сразу окружен множеством лиц самого разнообразного звания и положения, которые дружески жали мою руку и давали свои визитные карточки с просьбой обязательно их навестить.

Мою карту, схемы, рисунки и коллекции стали рассматриваться с интересом; приходилось давать еще и разные дополнительные объяснения. Словом, было уже около 11 часов вечера, когда я, наконец, мог удалиться, но не сам. Мною овладел морской офицер (капитан I ранга) Константин Степанович Старицкий[110], известный путешественник и гидролог, член Совета Императорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва. Он решительно мне заявил, что увозит меня к своей семье ужинать, на что я, конечно, с благодарностью согласился. В его экипаже мы довольно долго ехали. Он с чувством самого искреннего доброжелательства сказал, что никак не ожидал от юного офицера такого удачного во всех отношениях и содержательного доклада, да еще произнесенного после знаменитого ученого и оратора вице-президента И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, слушать которого собрались действительно многие выдающиеся ученые. И все они досидели до конца, выслушали и мой скромный доклад, не жалея о потерянном времени.

– Да мой тесть и моя жена мне никогда не простили бы, если бы я выпустил вас из рук!

Мне пришлось только молча кланяться и благодарить.

В семье «моряка» (как звали его дома) нас встретило шумное общество. Константин Степанович в самых ярких красках расписал мой успех, возбудив общее любопытство. Расспросам не было конца. Нас угостили великолепным ужином, и лишь к 1 часу ночи сам «моряк» отвез меня на своих лошадях домой, взяв слово, что я каждое воскресенье буду у них обедать. Мы сердечно простились.

Целую ночь я не мог спать от пережитых волнений. Но встал по обыкновению рано и вовремя явился в академию на лекции. Кто-то из товарищей во время лекций показал мне номер газеты «Новое время» с кратким отчетом торжественного заседания И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, где было в очень лестных выражениях сказано и о моем скромном докладе.