Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Работа на артиллерийском полигоне пробудила во мне желание испробовать свои силы в инженерном строительном искусстве и вне чисто фортификационной сферы. Результатом этой деятельности во время месячного отпуска по окончании лагерного сбора и «вольных работ» была постройка каменного одноэтажного флигеля в усадьбе адмирала К.С. Старицкого (в Полтавской губернии) и возведения солидной плотины, избавляющей усадьбу от разлива весенних вод местной речки. Постройки эти были несложны, но удачно и отчетливо выполнены.

Скоро я увлекся другого типа строительной деятельностью. Еще мальчиком я интересовался машинами. Жюль Верн с его подводным кораблем «Наутилус» восхищал меня и пробудил во мне стремление к изобретательству. Случайное чтение об успехах авиации в Италии и Франции направило мое воображение в эту сферу. Воображение стало усиленно работать: в моей голове сложился зимой 1884 г. совершенно определенный тип воздушного аппарата, напоминающий подводную лодку системы Джевесского.

Мой спроектированный воздушный корабль представлял по виду сигару, состоящую из нескольких секций, наполняемых водородом и соединяемых между собою системой тяжей в одно целое. Двигательный аппарат с запасом энергии для движения помещался в центре фигуры. Нижняя оболочка корабля была средней частью вогнута внутрь, и в этой впадине подвешивалась лодка с каютами для экипажа, прочно соединяемая особыми тяжами с боками и средней частью корабля, заполняя во всей фигуре корабля среднюю вогнутость и придавая кораблю очень определенную правильного (так в тексте) оживляемую (ожи-вальную?) поверхность, напоминающую большую лежащую бомбу, но с остроовальными обоими концами фигуры. Материалом для оболочки корабля я избрал алюминий. Источником энергии – сжатый под давлением от 20 до 30 атмосфер газ, обращаемый под сильным сжатием даже в твердое состояние. Из резервуара с сильно сжатым запасом вещества путем ряда передаточных приспособлений газ проходил в центральную по оси фигуры трубу; при открывании клапана вырываясь сильной струей, газ приводил в движение корабль (по примеру сегнерова колеса[130]

и ракеты), расчет был сделан примерный. Я стремился к тому, чтобы устроить модель, тщательно обдумывая в целом и в деталях весь мой проект. Корабль по весу все-таки был тяжелее воздуха. Чтобы подняться от земли в воздушное пространство я снабдил его особыми крыльями с обеих длинных сторон: это были два мягких баллона, которые до подъема корабля прилегали спокойно е его бокам. Быстро наполнив их газом из центрального запасного резервуара с водородом, увеличивалась подъемная сила всего корабля настолько, что он поднимался вертикально в воздух. Достигнув желаемой высоты, корабль начинал двигаться, а свои воздушные крылья сворачивал, всасывая из них газ в особое отделение. Для спуска на любой площадке корабль, маневрируя над нею, помогая спокойной посадке при помощи наполняемых газом крыльев, не допускающих прямого падения корабля на землю.

Вот краткая суть моего проекта. Родился он в моей голове после тщательного изучения подводной системы Джевесского. Я был твердо убежден в том, что наука и техника, быстро развиваясь, справятся с вопросом воздухоплавания лишь при условии, когда летающий аппарат будет тяжелее воздуха. Сначала я никому не показывал и ничего не говорил и моем изобретении. Но когда в Одессу на праздник Р[ождества] Х[ристова] приехал к своим родителям мой петербургский друг Борис Евгеньевич Иваницкий[131], то я как-то поделился с ним моими мыслями, так как он был высокообразованным и с математическим уклоном крупным работником в Министерстве путей сообщения. Серьезно меня выслушав, он сказал, что своего мнения высказать не решается, но поговорит с профессором высшей математики Одесского университета Лигиным

[132], а мне после того даст ответ.

Борис Евгеньевич Иваницкий

Я передал Борису Евгеньевичу свой схематический проект. Через несколько дней состоялась моя беседа с профессором] Лигиным. Он долго меня расспрашивал, серьезно интересуясь моей идеей, и определенно заявил: