Эпическое крушение Джини Ло

— Прочь.

Он мрачно улыбнулся.

— Обдумай это. Мы продолжим завтра.

Я нашла степлер и бросила в его голову.

— Пэй И! — закричала мама. Она шла по лестнице. — Где ты?

Наконец-то. Мне было все равно, что в моей комнате раздетый парень с хвостом. Мне не хотелось быть с ним наедине.

Мама распахнула дверь без стука, как обычно. Она стояла надо мной с осуждением на лице. Ее квадратное лицо, по которому не удавалось узнать возраст, было вырезанным в мраморе возмущением.

— Что ты делаешь на полу? — сказала она мне. — Выглядишь как наркоманка.

Я увидела, что Квентин пропал.

Он, наверное, выпрыгнул в окно. Я встала и подошла к подоконнику, склонилась к воздуху, чтобы оглядеться. Его не было видно.

— Что такое? — рявкнула мама. — Ты больна?

Я вернула все тело в комнату и ударилась об окно так, что загремело стекло, но боль меня сейчас не тревожила.

— Нет, мне… просто нужен свежий воздух.

Она прищурилась.

— Ты беременна?

— Что?! Нет! С чего ты взяла?

— Если ты не больна и не беременна, тогда ОТВЕЧАЙ, КОГДА Я ТЕБЯ ЗОВУ!

Мама кричала, ведь она явно звала меня спуститься пять минут, не слыша, как я прошу ее о помощи. Это еще как-то можно было понять. Я чуть не заплакала от радости, ее песня банши была знакомой, как колыбельная.

9

У меня была бессонная ночь, чтобы понять, что делать. Я не могла говорить с кем-то без доказательств. Но при этом мне нужно было защитить себя. Придется брать дело в свои руки.

Я была готова, когда Квентин подошел ко мне после уроков на следующий день.

— Джини, — сказал он. — Прошу. Дай объясн… ай!

— Прочь, — сказала я, сунув изо всех сил головку чеснока ему в лицо. У меня не было дома крестиков или святой воды. Мне приходилось работать с доступным.

Квентин медленно забрал зубчики из моей руки и сунул в рот.

— Это белые вампиры, — сказал он, жуя и глотая чеснок, как фрукт. — Если бы я был джиангши, тебе нужно было зеркало.

Я сморщила нос.

— Теперь от тебя будет вонять.

— Это еще почему? — он сжал губы и послал мне воздушный поцелуй.

Его дыхание было сладким, как цветы сливы и кокос. Казалось, его тело магией делало все, чтобы привлекать меня, даже на молекулярном уровне. Я попыталась отогнать его запах, пока я не опьянела.

— Хватит уловок, — сказала я. — Не знаю, зачем ты с тем великаном разыграли передо мной вчера то шоу, но ты плохо играешь, и я не хочу больше это видеть.

— Джини, я говорил тебе, это был яогуай.

— Их не бывает! — я была уверена, но все равно проверила в Интернете ночью. — Это демоны из фольклора, и никто в них не верил сотни лет!

— Потому что их никто не видел сотни лет. Их не должно быть на земле. Особенно, этот, — Квентин был недоволен, словно его лично оскорбляло появление того существа. — Я прибыл в этот город, ощутив демоническое присутствие в мире людей впервые за века, — сказал он. — Я знал, что современные люди не готовы разбираться с яогуаем, и я решил найти источник сам. Я не ожидал найти здесь тебя.

Мне многое не нравилось в этом объяснении. Он говорил мир людей так, словно сам был из другого мира. Он плохо определял время. Он говорил со мной так, словно знал лично.

— Значит, ты ходишь за мной по случайному совпадению, — сказала я.

— Да. То есть, нет! — Квентин закрыл глаза и словно искал невидимые нити в воздухе, пытаясь понять, сколько ведет к нужному концу. — Слушай, — сказал он. — Случившееся вчера было невозможным.

Я хотела согласиться, но он вывернул разговор неожиданно.

— Демон-король смятения не должен тут быть, — сказал он, тревожась из-за монстра, как фанатик, веривший в Бигфута, а увидевший жуткого снежного человека. — Я лично избавил мир смертных от него очень давно. И то, что он показался среди живых, означает, что там что-то происходит. Пока мы не поймем, что, нам придется быть вместе.

— В тебе вся проблема, — сказала я. — Ты и твои… демоны, яогуаи, кто угодно. Я не хочу быть частью этого. Если ты снова будешь говорить об этом передо мной или моей семьей, целью моей жизни станет заставить тебя пожалеть об этом.

Я развернулась и пошла по улице, а потом остановилась.

— И хватит меня преследовать! — закричала я на Квентина, плетущегося в паре шагов от меня.

— Ничего не поделать. Мы идем в одно место, веришь ты мне или нет про яогуая.

— О, да ты шутишь.

— Ага, — он скривился, как обреченный. — Я обещал твоей маме, что сегодня приду к вам на ужин.

* * *

Друзья редко приходили ко мне на ужин, потому что мама серьезно воспринимала это событие. Есть за нашим столом для нее было кровавым договором. Если все прошло хорошо, ты свой. Навсегда. И тогда можно спать в шкафу, если хочешь, и она и глазом не моргнет.

Если не смог до конца быть хорошим, если, не дай боже, опозоришься, то этим разожжешь пламя навеки. Квентин понял особенности мамы, и он был прав. Даже апокалипсис не мог помешать этому ужину.

Я ощутила запах еды еще у калитки, насыщенный аромат обещал вкусное. Мама, похоже, была у плиты весь день. Она часто делала мне замечания насчет моего веса, но готовила ужасно много.

— Помни, — сказал Квентин, мы прошли внутрь. — Это была твоя идея.

Его родители уже были там, сидели за нашим столом.