Эпиграмма

Пуришкевичу[2]

«Пушкин называл евреев жидами…»

ПуришкевичЧто Пушкина всего ты знаешь наизусть.Не раз ты возвещал с трибуны. Верим! Пусть!Но что же из его великих вдохновенийЗапомнил и извлек твой бессарабский гений? —Да то же, что всегда:Жида!— Ну, Пушкина читать не стоило труда!

На экзотическую поэзию И. А. Бунина

Ассаргадон свершил свою судьбу.Скончался Кир[3], обременен грехами.Но Вечный Дух создал Ивана Бу…Да! Бунина, Ивана, — со стихами!Затеял он, задумчиво-жесток.Воспеть весь мир, от кондора до крысы.И чтобы Кира этого в мешокУбрать — увы! — нет новой Томирисы!

Константин Антипов

ПЕРЕД ЧЕТВЕРТОЙ СЕССИЕЙ

Вновь засядут, засидят

Тьму проектов и законовИ, опасного не тронув,В позе доблестных Солонов[4]Вновь на отдых поспешат!Сидя сиднем без движенья.Служат делу обновленья…Как не крикнуть им порой:«Ради Бога, шевелитесь,А не то вы превратитесьВ всероссийский геморрой!..1910

АРГО

Михаилу Левидову

Левидов от ума большогоСтал подражать Бернарду Шоу.Но что у Шоу — хорошо.То у Левидова — не хороШОУ!

У книжного прилавка

С трудом пробился к книжному прилавкуИ Фолкнера себе не приобрел:Он слишком мне напоминает Кафку…Которого я тоже не прочел!

Аркадий Арканов

САРКазмы

Когда лежишь больной в постели,Ты не грусти, ты улыбайся.Поскольку свет в конце тоннеляВне компетенции Чубайса.

В этом злобном и яростном миреТы любим, ты подобен герою.Ты меня не замочишь в сортире,Я тебя никогда не урою.

Александр Архангельский

Валентину Катаеву

В портрете — манера крутая,Не стиль, а сплошной гоголь-моголь:Посмотришь анфас — В. Катаев,А в профиль посмотришь — Н. Гоголь.

Исааку Бабелю

Читатель перед сим почтенным ликом.Вздыхая, справедливо закричит: —Сначала Бабель оглушил нас Криком,Ну а теперь — талантливо молчит!

Вepe Инбер

У Инбер — детское сопрано.Уютный жест.Но эта хрупкая ДианаИ тигра съест.

Михаилу Пришвину

Он, несмотря на бороду и годы,Чистейшее дитя… охотничьей породы.

Артему Веселому

Веселому я от душиСкажу: — Хороший ты писатель.Но все ж ты книги так пиши.Чтоб был веселым и читатель!

Александру Серафимовичу

Длина «Железного потока» —От Минска до Владивостока!

Ильфу и Петрову

Задача Бендеру Остапу:Имея сразу двух отцов.Установить в конце концов —Кого из них считать за папу?

Ольге Форш

(«Дама с каменьями»)

Читатель книгу Форш просил.Лицо являло грусть и муку, —И кто-то «камень положилВ его протянутую руку».

Борису Пастернаку

Все изменяется под нашим зодиаком,Но Пастернак остался Пастернаком.

Юрию Тынянову

Он молод. Лет ему сто тридцать.Весьма начитан и умен.Архивной пылью серебритсяОт грибоедовских времен.

Завлиту

У всех завлитов дел — зарез.Репертуарный план — с прорехою.В портфеле двести двадцать пьес.А ставить, извините, не хера.