Эпизод 2. Антиканон

— Знаете, вчера мы оба говорили много красивых слов. Не скрою, мне было приятно услышать от вас и ваших офицеров о том, что я сумел что-то сделать за эти два месяца для «Виктории». Но при этом… Знаете, Анакин, я хочу вам кое-что сказать.

Скайуокер поднял на него глаза. Рутьес продолжал.

— Наше видение того, что хорошо для Галактики, может различаться. Но мне действительно понравилось работать с вами. И мне очень жаль, что мы встретились во время войны.

Вот так — правдой в лицо. Обезоружить и обездвижить.

Притворяться и играть вдруг стало невозможно. Анакин только кивнул и пробормотал «мне тоже».

Рутьес откланялся и ушел.

Через пять минут в каюту вошли два офицера.

— Потрясающее хладнокровие, — сказал Карпино. — Вот сволочь!

Скайуокер промолчал. Потом сделал над собой усилие.

— Вишерат, что случится, если заменить исправные контрольный и резервный блоки системы охлаждения на неисправные?

— Зависит от неисправности, сэр.

— А какие есть варианты?

— Сэр, если начисто испортить систему охлаждения, реактор просто вырубится. Если испортить ее не до конца, скажем, чтобы система охлаждения вылетала выше какого-то предела мощности, то вот это уже значительно интересней.

— Например?

— Например, старт «Виктории» требует двадцати процентов. Возможно, маршевые двигатели это выдержат, и неисправность даже не будет замечена. А вот прыжок в гиперпространство требует девяносто процентов мощности на старте.

— И что будет?

— Опять же, зависит от неисправности.

— А какой вариант самый «интересный»?

По смуглому лицу Вишерата поползла нехорошая улыбка.

— Реактор взорвется.

Он все-таки пришел в ангар.

Сначала думал отослать к инженерам адъютанта. Потом решил, что должен сделать это сам. Посмотреть на реакцию. Просто выражение лиц. Больше ничего.

Вахтенный на входе вскинул руку в привычном жесте. Скайуокер ответил кивком и зашагал к шаттлу, диагональю пересекая ангар.

Техники как раз помогали заносить багаж в грузовой отсек. Последним по трапу поднимался Стоукинс. Его-то Анакин и окликнул. Инженер обернулся.

— Капитан, какая приятная неожиданность.

— Взаимно.

— Я сейчас же позову своего шефа. Прошу вас, подождите.

На трапе показался Рутьес. Спустился на палубу.

— Капитан? Я рад, что вы решили лично проводить нас.

— Этот шаттл, — сказал Анакин, — никуда не летит.

По лицу Рутьеса пробежала тень.

— Капитан?

— «Виктория» срочно уходит в гиперпрыжок. И этот шаттл никуда не летит, — повторил Анакин.

Теперь с трапа сбежал Стоукинс.

— О каком гиперпрыжке идет речь, капитан? — спросил он.

Анакин не ответил.

Сложив руки за спиной, он стоял и смотрел в глаза Рутьеса. А Рутьес смотрел в его глаза. Ни дрожи в руках, ни неловкого переминания с ноги на ногу.

Ни единого слова.

Все уже было сказано раньше. Даже более чем все. И правда, и ложь — остались позади. На самом деле, лжи было ничтожно мало. И всего лишь немножко не хватило правды. Чтобы перестать быть врагами. Совсем немножко.

Теперь можно было и помолчать.

— О чем вы говорите, капитан? — не унимался Стоукинс. — Лично я ничего не понимаю! Фир, мы же должны улететь? Что происходит, ситх вас раздери?

Анакин не сводил глаз с Рутьеса.

… Кеноби что-то говорил… мы не успеваем посмотреть в лицо противнику и не думаем, что у него вообще есть лицо?

Взглядом — через линию фронта. Редкая возможность.

— Капитан, у нас была договоренность! Фир, вы что-нибудь понимаете? Капитан, вы нарушаете данное нам слово! Мы будем жаловаться в Совет Безопасности! Канфли, Лефранк, вы слышите? Фир, почему вы ничего не делаете? Вы что, с ума сошли? Канфли!

Никакой игры. Никакой фальши. Никакого злорадства.

Не у каждого бывает достойный противник.

— Капитан, мы будем жаловаться! Как вы смеете отменять вылет? Фир, вы не слышите, что я говорю? Вы что, оглохли?

Скайуокер даже не повернул головы в сторону продолжавшего возмущаться Стоукинса. Только мельком отметил, как тот подскочил к вахтенному на посту рядом с шаттлом. Весьма ловко ударил в подбородок и сдернул бластер с пояса. Не менее ловко бросился с бластером к Скайуокеру.

— Вы немедленно дадите разрешение на наш старт!

Пальцами — за рукав, дулом — к виску.

На Стоукинса Анакин сознательно не отреагировал. Отреагировало тело. Рефлекторно.

Левой рукой перехватить чужую кисть, вывернуть, правой ударить снизу, ломая в локте.

Под хруст своих костей Стоукинс ничком свалился на палубу, потеряв сознание от боли. К Скайуокеру шагнул офицер в форме капитана третьего ранга десантных войск. Десяток бойцов — целое отделение — появились с разных сторон ангара.

— Этого придурка в лазарет, — скомандовал Финкс командиру отделения. — Этого, — жестом указал на Рутьеса, — в камеру. Начинайте выковыривать остальных.

По сигналу командира четыре бойца со станнерами бросились по трапу в шаттл.

Анакин развернулся и пошел к выходу.

— Дежурный, — Скайуокер вошел в штабное помещение. — Отправьте сообщение лично адмиралу Цандерсу и в штаб пятого флота Республики.

— Есть отправить сообщение.