Эпоха пепла 3. И пришел Король

— Не совсем, — ответил он, доставая из сумки лампу. — Просто… Почувствовал. Долго объяснять. Идемте, следы совсем свежие, так что они вряд ли далеко ушли.

И вот все четверо нырнули в пещеру, оставляя позади свежий воздух и размышляя о том, кем были те самые «они».

Глава 7

К счастью, сегодня члены Совета решили дать своим глоткам немного отдохнуть, так что Макото смог провести день с максимальной пользой. А именно — написать таки письмо семьи Мицу, в котором он пожелал бы всему их роду долгих лет процветания, понадеялся, что отношения между Домом Змея и Домом Паука останутся столь же крепкими, поинтересовался бы здоровьем всех родственников Мицу, включая тех, о которых они, возможно, и сами позабыть успели, а также между делом рассказал бы о том, как прекрасна их дочь Маи, и не будет ли она столь любезна составить ему, Макото, компанию на ближайшее состязание по поеданию риса, которое должно было пройти уже через несколько дней.

Конечно, можно было бы просто подловить Маи и поговорить с ней лично — в ее любимом парке около главной площади, например — но, во-первых, рядом с ней постоянно ошивались ее подружки, и при одной мысли о том, чтобы вести разговор с Маи в присутствии целой стайки барышень, каждая из которых будет придирчиво оценивать недоделанного женишка, точно стряпчий на рынке кусок мяса, ладони Макото начали предательски потеть, а в желудке разливалось что-то холодное и склизкое.

Во-вторых, если бы еще недавно Макото, возможно, попытался улучить момент и встретиться с Маи с глазу на глаз, да без лишних намеков прямо в лоб предложить ей как-нибудь провести время вместе, то вот теперь, когда он стал главой Дома — и ему до сих пор страшно было произносить это даже в мыслях — пускай и на пару со старшим братом, подобные детские выходки были просто недопустимы. Да и дерзость могла иметь весьма дурные последствия, и не только для него одного.

Ранее Макото мог бы отругать отец, в очередной раз поворчав, что его младшенький хоть и вымахал во взрослого мужчину, вот только повадки у него остались мальчишеские. Или же Ичиро попытался бы в очередной раз заморить братца нравоучениями, попутно пересказав правила поведения в светском обществе. Вот только ругать Макото было уже некому, да и кто посмеет стыдить лидера рода и Дома? Разве что матушка — однако после похорон мужа она окончательно ушла в себя и даже не вышла проводить Макото с Ичиро, когда они, покидая родные земли, выдвинулись обратно в Каноку. У старшего же Такэга голова была забита куда более важными проблемами и Макото, сколько бы он не ссорился и не злился на брата в былые времена, скорее самолично пустит пулю себе в лоб, чем нагрузит на его плечи лишний груз.

Так что отобедав, Макото, вооружился перьями, чернилами и пергаментом, уселся за стол в своей комнате, полный энтузиазма и решимости накатать такое послание, что господин Мицу, рыдая от умиления, тут же предложит породниться семьями, сама же Маи целыми днями будет выхаживать вдоль забора, окружающего резиденцию Змея, лишь бы хоть глазком увидеть Макото. Но только начав писать, он с ужасом понял, во что ввязался.

Слова, звучавшие в его голове прекрасной песней, на бумаге выглядели скорее фальшивым воем перепившего бродяги. Макото без всякой жалости рвал бумагу в клочья и начинал сначала, искренне надеясь, что уж в этот раз он сумеет изъясниться как следует. Однако стоило ему только закончить последнюю фразу и попытаться перечитать написанное, как он обреченно понимал, что получив подобное письмо, господин Мицу в лучшем случае посчитает, что Домом Змея ныне управляет какой-то дурачок, в худшем — решит, что таким замысловатом образом Макото пытается оскорбить весь род Мицу .

В общем, ближе к вечеру Макото, весь перемазанный чернилами и окончательно вымотанный, сидел, развалившись на стуле, в окружении целого вороха испорченных пергаментов, мрачно смотрел на полупустой графин пива, стоявший на столе подле пустой чернильницы, и размышлял о том, не стоит ли ему сходить в погреб за чем покрепче. Кто бы мог подумать, что писанина окажется таким трудным занятием. И это еще что — Кенджи вон на Турнире пришлось стихами выражаться. Макото еще тогда подумал — эка задача, это тебе не на логово ронинов напасть или с цутигумо сразиться, однако сейчас он бы с куда большим удовольствием сразился и с теми, и с другими одновременно, чем попытался бы выдавить из себя хоть строчку.

Порыв ветра сдул на пол лист бумаги, лежавший перед Макото. Кинув взгляд на раскрытые ставни, Макото подумал о том, что… Он вообще-то их и не открывал. Не успел Макото потянуться к пистолетам, перевязь с которыми висела на спинке кровати, как позади него раздался тихий шорох и кадык защекотало что-то холодное.

— Я здесь просто поговорить. Без резких движений, ладно? — послышался шепот.

Макото коротко кивнул. Незнакомец убрал нож и, оглянувшись, Макото увидел Проклятого, что уселся на подоконник и сложил нога на ногу, поигрывая небольшим кинжалом.

— Интересный у тебя способ завязать разговор, — буркнул Макото, потирая горло.