Эпоха пепла 3. И пришел Король

— Что-то случилось? — спросил Кенджи, ощутив повисшую в воздухе тревогу. — Аз и Мальчик в беде?

Буран в ответ только коротко рыкнул и направился к раскрытым дверям. Кенджи же поспешил следом, не забыв захватить ножны с мечом и Песнь, которую оставил Мальчик. На улице едва-едва рассвело и солнце пока что лишь робко высунуло макушку из-за горизонта, смазывая серое полотно неба алым пятнышком. На снегу же отчетливо были видны две цепочки следов, явно принадлежащие Азу и Мальчика. Именно по ним и пошел Буран, изредка оглядываясь, словно проверяя, идет ли за ним Кенджи.

Лес встретил их тишиной. Не было слышно даже криков птиц. Казалось, сам ветер притих и замер, точно боясь, что его дуновение может разбить в осколки хрустальный шар молчания. Вскоре следы вдруг прервались — резко, словно бы невидимая рука схватила Аза с Мальчиком за шиворот и уволокла за собой в небеса. К счастью, для Бурана то оказалось не помехой — какое-то время покружив в разные стороны, он вновь уверенно пошел вперед и Кенджи направился следом, не убирая ладонь с рукояти катаны.

Завидев вдалеке человеческую фигуру, оба ускорили шаг — и уже через несколько мгновений рассматривали замерзшего человека средних лет, припорошенного снегом; обледенел он настолько, что, казалось, ударь его чуть сильнее — и он рассыплется на меленькие осколки. Был он полностью бос и раздет по пояс; при этом на лице его застыло невероятное блаженство, руки же были распахнуты, словно для объятий. Признаться, довольно жуткое зрелище — неудивительно, что даже Буран, обнюхав покойника, отошел подальше.

— Как думаешь, это один из жителей деревни? — прошептал Кенджи.

Буран в ответ мотнул башкой и громко фыркнул, что походило на согласие. И тут вдалеке вдруг послышалось пение, заставившее Бурана навострить уши, а Кенджи ускорить шаг. Пройдя еще немного, они увидели Аза и Мальчика — глаза у обоих были закрыты, словно они спали, а на лицах блуждали глупые широкие улыбки. Пред ними же стояла высокая — ростом почти с Аза — женщина, полностью нагая и невероятно прекрасная, с бледной фарфоровой кожей и длинными белыми волосами, что спадали на пышную грудь. Пела именно она. Кенджи не мог разобрать ни слова, однако ничего прекраснее он не слышал. Голос незнакомки походил на звон колокольчиков и пробуждал самые теплые воспоминания: о доме, семье, и той ночи с Рэй, что с одной стороны была невероятно длинной, а с другой — кончилась так быстро…

Мысли о Рэй точно окатили Кенджи ведром холодной воды. Наваждение спало, и теперь-то он увидел, что незнакомка вряд ли была человеком. Длинные и тонкие пальцы ее заканчивались острыми когтями, глаза походили на два колодца, залитые смолой, и она не стояла на снегу, а парила над ним. Аз сделал шаг вперед и распахнул объятия — точь-в-точь как тот несчастный, что не так давно нашли Кенджи и Буран — демоница же раскрыла пасть — неестественны огромную, как у жабы — полнящуюся клыками, что походили на иглы. Кенджи рванул вперед чуть раньше Бурана, который, похоже, тоже попал под чары — и, к счастью, успел.

Он и сам не понял, как преодолел такое расстояние буквально за один удар сердца. Демоница, пускай и в последний момент, но успела уйти в сторону, так что меч Кенджи рассек только воздух. Перестав петь, она громко зашипела, явно недовольная тем, что кто-то помешал ей отужинать. Буран же подлетел к Азу и мотнул его башкой в бок — демон распахнул глаза и несколько мгновений просто моргал, вертя головой по сторонам, видимо, не понимая, как он тут оказался. Потом он потряс Мальчика за плечо — и тот тоже очнулся от колдовского сна.

— Какого… — протянул Аз, посмотрел на Кенджи, а потом перевел взгляд на демоницу и сузил глаза. — Ах ты тварь! Юки-онна[1], как же я сразу не догадался.

— Твои друзья могли умереть без боли, ощущая лишь блаженство, — тем временем произнесла она; теперь голос ее был не прекрасен, наоборот, напоминал скрип острого ножа по камню. — Теперь же вы все сдохнете в мучениях.

Она набрала воздух в грудь и выдохнула — Кенджи, Аз, Мальчик и Буран рассыпались в разные стороны, избегая смертельного дыхания; дерево же, попавшее под него, в тот же миг покрылось ледяной коркой. Несмотря на численное преимущество, на равных драться с юки-онной могли только Кенджи и Буран, так как Аз и Мальчик были безоружны, так что схватка не обещала быть легкой.

Кенджи бросил Песнь Мальчику, а сам бросился на демоницу с мечом наперевес. Вот только не успел он преодолеть и половину расстояния, как юки-онна подняла руки — и вдруг в воздухе поднялся страшный ветер, настоящая вьюга, царапающая лицо острым снегом и сбивающая с ног, сквозь которую с трудом можно было разглядеть, что происходит в нескольких шагах. Кенджи призвал пару двойников, что тут же бросились в белую мглу, и из-за короткой заминки едва не попал под ледяное дыхание демоницы.