Эпоха пепла 3. И пришел Король

— А что ты видел во сне, что послала юки-онна? — вдруг как-то спросил Аз в глубокий вечер.

Им повезло наткнуться на берлогу какого-то зверя, так что последующую ночь они проведут в сухости и тепле. И если не обращать внимания на резкое зловоние, здесь было даже уютно.

— Девушку, — нехотя ответил Кенджи и, немного погодя, добавил: — Ее зовут Рэй.

— У вас с ней все серьезно?

— Сложно сказать, — дернул плечом Кенджи. — Думаю, да.

Аз хотел было сказать что-то еще — но потом закрыл рот и какое-то время молчал, перебирая ожерелье из костяных бус, нанизанных на толстую нить, что висело у него на шее.

— Я тоже видел девушку, — задумчиво произнес он. — Мы встретились случайно, когда она охотилась вместе с другими членами своего племени — некоторые айры разрешают женщинам заниматься подобными вещами, особенно если большая часть мужчин перебил другой клан. Признаюсь, я специально задержался в тех краях, чтобы хоть глазком увидеть ее еще раз. Грациозную словно лань, быструю, как птичка, тонкую, как веточка. Просто представь себе самую прекрасную девушку на свете и уродливого демона, что наблюдает за ней издалека… Совсем как в той идиотской сказке, что я тебе рассказывал. Смешно, правда?

В голосе Аза звучал такая горечь, что последнее, чего хотел Кенджи — смеяться.

— Имени ее, я, разумеется, не знал, так как мы ни разу не разговаривали, — продолжил Аз. — Пару раз я думал было попытаться окликнуть ее — а вдруг случилось бы чудо и она решила дать мне шанс хотя бы на разговор? — но никогда не решался. А как-то поутру я увидал в небе столб дыма — то горела ее деревня, на которую напало враждебное племя. Они вырезали всех жителей, а потом спалили селение дотла. До последнего я думал, что хоть кому-то — кого я обманываю? беспокоился я о конкретном человеке — удалось спастись. Надежды мои рухнули, когда я увидел ее, лежащую на снегу в луже крови, с ножом в руках. Я похоронил ее неподалеку от деревни — как и всех ее соплеменников. А потом выследил налетчиков и убил. Всех до одного. Однако ничья смерть не может воскресить мертвых.

Аз смотрел куда-то сквозь Кенджи, не переставая перебирать костяные шарики. Он же, услышав последние слова, задумался о том, верный ли сделал выбор. С тех самых пор, как Кенджи вернул память, его вела только месть. Именно она определяла его путь. Однако Жнецом тоже двигала жажда возмездия — и привело это все лишь к дороге из слез и пепла.

— Конечно, я понимаю, что при виде меня она бы просто-напросто закричала от страха и бросилась прочь, — произнес Аз, когда молчание уже изрядно затянулось. — Но ведь был один шанс на миллион… Ведь был?

Кенджи ничего не ответил, хотя Аз задал свой вопрос скорее самому себе. Он был чужим везде и для всех сразу — демоны не принимали его, люди тоже — и единственных друзей он нашел в лицах дикого зверя, осиротившего мальчишки и потерявшего дом воина, который пустился в самоубийственный поход ради того, чтобы попытаться залить дыру внутри себя кровью врага. Все четверо что-то потеряли — возможно даже Буран, сумей он поведать спутникам свою историю, поделился бы болью — чтобы потом обрести нечто другое.

Однако равноценна ли сделка?..

Покажет лишь время.

Кенджи перестал сбривать бороду, которая хоть как-то защищала лицо от пронизывающего до мозга костей ветра, а отросшие волосы начал стягивать в косу. Как-то смазывая лезвие катаны жиром, он вгляделся и поначалу даже не узнал собственное отражение — на него смотрел уже не юноша, но муж, хотя казалось бы прошло не так много времени с тех пор, как он очнулся на берегу реки, не помню ничего, кроме собственного имени. Интересно, узнали бы сейчас его отец и брат? А узнает ли Рэй, сумей Кенджи вернуться живым?.. И дело ведь не только во внешности…

Поначалу Кенджи пытался вести счет дням, но потом бросил эту неблагодарную затею. Они шли, шли и шли, то по колено в снегах, то по едва припорошенной белой крошкой редкой траве. Они то молчали несколько дней кряду, перебрасываясь лишь редкими словечками, то напротив — болтали без умолку. И даже Мальчик смеялся в кулак, когда Кенджи на разные голоса пытался изобразить перепалку Рю и Макото — пускай и не так красочно как те двое делали это в реальной жизни — а Буран громко урчал и щурил глаза, когда Аз рассказывал, как матушка учила его различать корешки и толочь минералы.

Со временем Кенджи вообще начало казаться, что вся его прошлая жизнь была лишь сном. Ему представлялось, что он бредет по заснеженным пустошам, сколько себя помнит. Даже встреча с Оракулом напоминала сновидение — что уж говорить о том, что происходило до нее. Кенджи уже и забыл, где в Каноку продавали лучшие рисовые лепешки, причем практически задарма, или как фыркал Рю, услышав очередную глупость — то есть практически всегда — но зато знал, когда Буран рычит в полушутку, а когда предупреждает об опасности, или же как можно быстро разжечь отсыревший хворост. Однако стоило Кенджи только подумать про Рэй, как он тут же вспоминал все до мельчайших подробностей — наверное, это и только это не давало ему полностью забыть, кто он и куда идет.