Эпоха пепла

– Вразрез с традициями знати в обычных семьях не принято приглашать как можно больше магов для каждого дара, – начала Медведица, с легкостью завладев вниманием присутствующих. Антея не робела, но и не бахвалилась знаниями; ее голос звучал мягко, не теряя при этом силы. Принцесса невольно подумала, что из Антеи выйдет отличный учитель.

Медведица аккуратно взяла руки принцессы в свои.

– Земля начинает круг первой, но в своих речах маги не вспоминают Владык. Для простого человека Санкти пусть и важная часть жизни, но в день Оновления – только силуэт на звездном небе. Оновление идет, прежде всего, от людей, что делят с тобой одну кровь, и от людей, которые укрепляют душу и сердце. Джонас пригласил меня, возможно, не совсем понимая, кто сейчас должен быть с вами, но я постараюсь показать вам ритуал таким, каким его видим мы.

Антея закрыла глаза, и на ладони принцессы стали расцветать белые анемоны. Аккуратные зеленые листья протянулись по рукам наследницы, спустились по сиреневому платью и достигли самой земли. Маленькие белые бутоны жемчугом рассыпались по зеленому покрывалу, и сладковатый запах насытил воздух.

– Родной человек пожелает вам того, чего хотите вы сами. Близкий – того, что он хочет для вас. Незнакомому останется пожелать только того, что он ищет для самого себя. Потому, Ваше Высочество, я желаю вам вместе с землей каждое лето переживать самый буйный цвет, наполняясь жизнью, и самой лютой зимой терпеливо сносить все невзгоды.

Антея сделала шаг назад, подзывая Джонаса, а Айя так и осталась стоять, вдыхая мягкий аромат цветов. Вокруг происходил знакомый ей ритуал: не такой волнительный, как в шатре, но вызывающий трепет, какого она ни разу не испытывала на массовых сборищах. Джонас же, напротив, выглядел намного смелее, чем раньше.

– Я больше родной человек, чем близкий, и мне очень не хочется сжигать эту зелень, – расстроенно добавил он, и цветы под взглядом Айи быстро превратились в пепел.

– Они вырастут снова, – в унисон, без сожаления произнесли принцесса и Медведица, а затем обе замолчали, удивленные созвучностью мыслей.

– Я далек от огня, – прошептал Джонас так, чтобы услышала только подруга, и Айя, накрыв его ладонь своею, оставила в ней тонкий синий огонек. – Но о твоих стремлениях знаю немало. Я желаю тебе одного – чтобы твоя преданность как живым, так и почившим, из ценной монеты никогда не обернулась клинком, направленным против хозяина. Пусть некоторые твои мечты так и остаются мечтами, тогда каждый вечер сможет проходить так, как сегодня под шапкой флора-апа.

Айя согласно кивнула, испытывая благодарность. Драконий сын освободил дорогу Глубине, и пульс принцессы ускорился. Она не могла понять, рада ли видеть исчезнувшего утром охранника.

Тео остановился напротив, но не так близко, как стоял Джонас. Айя уловила от Долора запах пыли, и решила, что драконий сын выдернул ее стража прямо из седла, неведомо как заставив поучаствовать во втором ритуале. Охранник выглядел так, словно его не волновали ни ситуация, в которой он оказался, ни роль близкого для принцессы человека, которую ему выделила медвежья родственница. Смиренный, полный спокойствия взгляд, будто маг сумел временно побороть неприязнь к Айе. Без лишних слов Глубина взял принцессу за руку. Рассматривая его пальцы, наследница гадала, куда сегодня уезжал Тео и что с ним там произошло. Кто снял с его плеч огромный груз, стер с лица усталость и тревогу.

Долор спокойно продолжил ритуал, словно был готов к нему еще до отъезда:

– Главная задача воды – побороть огонь. – После этих слов у Айи прошел озноб по спине. Глубина процитировал ее отца. – Но ни вода, ни огонь не являются разрушительной силой. Маги решают, использовать свой дар во благо или во вред. – Наследница Орлов прищурилась, пытаясь уловить скрытый в этих словах упрек. – Раз близким отведена роль желать то, что они сами хотят для вас, – принцесса задержала дыхание, расслышав некую обреченность в словах Долора, – тогда я пожелаю вам держать в узде то, чего вы сами боитесь, и заковать в кандалы то, от чего вы не ждете беды.

Айя было решила, что Тео нашел еще один способ напомнить ей о старых злодеяниях, но всякая тревожная мысль, едва родившись в ее голове, тут же погибла. Страж наклонился и оставил на запястье принцессы невесомый поцелуй. А после, не дав ей опомниться, заключил руку девушки в кокон журчащей воды, смывая отпечаток своих губ с ее кожи.

Каждый из присутствующих понял произошедшее по-своему: Джонас увидел в подобном жесте оскорбление и уже пожалел о том, что с помощью короля заставил Долора присутствовать на втором ритуале; Антея убедилась, что у охранника есть определенные чувства к принцессе. Айя же, напуганная переменами в поведении Тео, старалась не поддаться иллюзиям.

– От воздуха слов мы не услышим, – едва собравшись с мыслями, продолжила Антея, – но Джонас привел лучшего представителя этого дара.