Эпоха перемен – 3

Я скосил глаза на Саню. Тот хмурился, поджав губы. Опустив взгляд, я увидел, что он до крови растёр себе запястья, пытаясь ослабить верёвки.

Бандит, который шёл впереди, остановился и повернулся к нам. Ощерился. «И почему здесь у всех такие плохие зубы? Может, вода плохая?» — подумал я, поразившись неуместности мысли.

Сзади заговорили по-албански. Беким что-то ответил. Получается, у него всё-таки вытащили кляп изо рта… может, всё-таки переговоры?

Я хотел развернуться, но будто впал в какой-то ступор. Казалось, малейшее движение в состоянии разрушить то хрупкое равновесие, в котором я всё ещё жив.

А в голову продолжали лезть совершенно неуместные мысли: «Как же я всё-таки здесь раскис и расслабился! Ведь сколько раз приходилось умирать…»

Стиснув зубы, я собрал волю в кулак и развернулся.

Трое бандитов целились в меня и парней. Перед ними стоял Беким и что-то быстро говорил.

— Хап прапа! — сказал боевик.

Я и без перевода понял: «Отойти»

— Йо! — ответил старик, и двинулся в сторону убийц.

Он подошёл вплотную к первому, потом поднял руку, чтобы отодвинуть направленный на себя ствол АК.

И тут боевик выстрелил.

Краем глаза я заметил движение. Воспользовавшись тем, что внимание бандитов было приковано к нашему проводнику, Вова рванулся вперёд, справедливо полагая, что это наш единственный шанс.

Меня сбил с ног Саня — и вовремя: очередь просвистела прямо над нашими головами. Потом, сообразив, что к чему, я быстро перекатился, увернувшись от ещё одной очереди. Потом вскочил, приметив ближайшие кусты, и тут краем глаза увидел, как Вова, стоящий почему-то на коленях, расстреливает скупыми очередями бандитов.

Через секунду к нему присоединился Саня. От вырвал автомат у одного из погибших боевиков.

А тех осталось не так уж много: один спрятался за подъёмником, ещё один побежал обратно по тропинке в сторону дороги. Насколько я запомнил, там оставалось ещё два боевика. Значит, нужно спешить, ведь они могли скрыться!

Судя по всему, Саня рассуждал так же. Ловко расправившись с двумя оставшимися бандитами (тактическая подготовка у них оказалась так себе), он побежал по тропинке.

Злясь на себя за медленную реакцию, я огляделся. Заметил ближайшего боевика, который распластался на площадке у подъёмника. Под ним медленно расплывалось в грязи тёмное пятно.

Боевик был ещё жив, когда я попытался вырвать у него оружие. С каким-то остервенением я схватился за цевьё и рванул сильнее. Послышался хруст. Боевик ещё раз дёрнулся и затих.

Взяв автомат наперевес, я тоже направился к тропе. Но по дороге краем глаза заметил, что Вова всё так же стоит на коленях, опустив оружие. Это был странно.

Я остановился и подошёл к нему, только теперь заметив, что он прижимает обе ладони к нижней части левой стороны груди.

Увидев меня, Вова попытался улыбнуться.

— Саня справится… — сказал он.

Я с ужасом увидел, как у него на губах выступила ярко-алая пена.

— Тихо, спокойно, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит достаточно уверенно. — Надо перевязать рану.

— Задели, блин… — выдохнул Вова.

Я опустился за ним на корточки, потом перехватил его руки.

— Надо рану осмотреть, — сказал я.

— Давай… быстро — чую кровь теряю… — прохрипел Вова.

На несколько мгновений он отнял руки, я задрал его футболку и осмотрел бок. Два входных пулевых отверстия, в области лёгкого. Если повезло — селезёнка не задета. Сзади — одно выходное. Вова его, похоже, не чувствовал, но основная кровопотеря шла именно через него.

Сорвав собственную майку, я изнанкой прижал её к выходном. Надавил и перехватил Вовиной майкой так, чтобы он мог удерживать это подобие повязки.

— Держи так, я сейчас! — сказал я. — На землю не ложись, старайся держаться!

— Да понял… — выдохнул Вова.

Я метнулся у убитым боевикам и начал обшаривать карманы. На втором мне повезло: нашёл пачку дешёвых сигарет, а в ней, кроме самих табачных изделий, пару таких же дешевых презервативов.

В пару прыжков я снова оказался возле Вовы. Вскрыл добычу, разорвал презерватив так, чтобы образовался один латексный лист. Потом со вторым поступил так же.

— Теперь будет немного больно, — предупредил я Вову.

Тот лишь молча кивнул.

Я разместил оба листа спереди и сзади груди так, чтобы они закрыли раны. Потом вытащил тампон из моей майки, прижал латекс, максимально растопырив ладони и скомандовал Вове: «Выдыхай, как можешь глубоко».

Вова послушно выдохнул. Я сжал его грудь, потом положил его ладонь спереди на латекс и сказал: «Прижимай!»

В первую секунду мне показалось, что Вова потерял сознание: глаза были закрыты, на лбу холодный пот. Но его рука послушно поднялась к груди и прижала латекс.

Я очень быстро наложил давящий тампон на латекс сзади, в районе выходного, потом перетянул обе повязки Вовиной майкой. Потом выдернул ремень из брюк и ещё раз перевязал сверху, для надёжности.

— Ты как? — обеспокоенно спросил я.

— Скоро узнаем… — прохрипел Вова.

Мне показалось, что пены на его губах стало заметно меньше.

— Ранен? — голос Сани заставил меня вздрогнуть. Я был так занят, что совершенно перестал обращать внимание на окружающее. Ещё одна ошибка.