Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498)

Июнь: королевский дворец и Сент-Шапель; миниатюра из «Богатейшего часослова герцога Беррийского» работы Жана и Поля Лимбургов

Тем не менее в последнюю четверть XIV века в Парижской живописи происходят очередные перемены благодаря фламандским и итальянским мастерам, которые привезли с собой более натуралистическую традицию и новую манеру передачи объема и пространства. Самыми известными из них были братья Лимбурги, Андре Боневе и Жакемар д'Эден, которые особым покровительством короля и герцогов королевской крови, в первую очередь, герцога Беррийского. В их произведениях миниатюра превратилась в практически независимое живописное произведение, не связанное с текстом. Отныне передавалась глубина пейзажа, фигуры изображались объемными и большое внимание уделялось деталям. Самым известным из дошедших до нас произведений является «Богатейший часослов герцога Беррийского», изготовленный для Иоанна, герцога Беррийского, в 1413 г., однако наряду с ним существовали бессчетное множество других. При переносе новой техники на более широкие поверхности она произвела во второй декаде XV века переворот в живописи северной Европы. Усилиями Яна ван Эйка (ок. 1390–1441 гг.) и Рогира ван дер Вейдена (ок. 1400–1460 гг.) из интернациональной готики выделился новый и отчетливо нидерландский стиль, точно так же как при жизни того же поколения в работах Мазаччо и его современников оформился новый отчетливо итальянский стиль; однако в это время Париж уже утратил свой престиж. Помимо коллекционирования манускриптов Карл V получал удовольствие от их чтения. Мы уже видели, что у него вошло в привычку слушать чтение перед завтраком, и Кристина Пизанская также говорит о том, что он питал особую склонность к пассажам из Священного Писания, римскими историям и философским трудам.

Возвращение короля Иоанна в Лондон в 1362 г. (из Больших хроник)

По-видимому, во всех резиденциях у него были пюпитры для чтения с часами, настольным светильником и астролябией. Книги, к которым Карл V обращался в последние годы своей жизни (помимо богослужебных книг), все без исключения были на французском, по-видимому, это был единственный язык, на котором мог читать король. Почти все они были религиозного содержания (в том числе французская Библия, которую Карл всегда имел при себе) или астрологического характера, возможно, в них приводились расчеты, для которых служили астролябии. Однако в его покоях в Сен-Жермен-ан-Лей имелись копия «Правления государей» и новейшие «Большие французские хроники», уже повествовавшие о событиях, произошедших в годы его пребывания на престоле. Карл V интересовался и теорией, и практикой королевского правления, и, не имея возможности читать Аристотеля по-латыни, пользовался французским переводом «Политики», сделанным специально для него, возможно, Раулем де Прелем. Известно, что Рауль перевел ряд других произведений для Карла и для Людовика Анжуйского, в том числе трактат о двух властях и «Град божий» Августина.

Филипп Добрый, герцог Бургундский (1419–1467 гг.), и его сын Карл Смелый (1467–1477 гг.), рисунок карандашом неизвестного художника