Эпоха Регентства. Любовные интриги при британском дворе

Также ничто не указывает нам на то, что адюльтеры мужей непременно побуждали и других женщин к принятию мер сродни тем, на которые пошла Аугуста, даже в тех случаях, когда супружеские измены носили откровенно провокационный характер. София, мать пятерых детей Беркли Пэджета, спокойно приняла в 1819 году блудного мужа обратно в семейный дом после того, как тот надоел своей куртизанке. «Жаль, что так вышло, – писала леди Уильямс Уинн, – поскольку я боюсь, что не светит ей сколь бы то ни было долгого утешения в нем, а так только и будет дальше подвергать себя свежим мукам». Со стороны, однако, злополучное примирение выглядело полнейшим, поскольку Беркли был принят обратно не только в семейный дом, но и на супружеское ложе, и София подарила ему затем еще двоих детей.

При всей кажущейся немыслимости этого для нас София вела себя в соответствии с общепринятыми в ту пору наставлениями для юных дам, причем не только одиозных авторов наподобие преподобного Джеймса Фордайса с его знаменитыми проповедями (из которых явствовало, что женам обычно следует винить только себя, если мужья ими брезгуют), но и таких как Элизабет Ланфер из числа последовательниц феминистки и поборницы женского равноправия Мэри Уолстонкрафт. В руководстве для юных дам 1824 года Элизабет, однако, советует жене «со сдержанным достоинством принимать» неверность мужа и «хранить кроткое молчание о собственных ошибках». Когда же муж признается в том, что не удержался, и просит у жены прощения, «пусть не откладывается примирение и не омрачается ничтожными условиями или бесполезными и обидными повторными упреками», – советовала она. Действительно, рассуждала она, «женщине-матери пришлось бы принести слишком много жертв, чтобы изобличить или покинуть отца своих детей». Несомненно, многим женщинам была знакома боль Аугусты, но они молча сносили ее, подобно Софии, или предпочитали закрывать глаза на происходящее, подобно леди Шелли.

Конечно, не одни лишь супружеские измены омрачали браки эпохи Регентства. Причин, по которым союзы оказывались несчастливыми, имелось в достатке. Виконт Лисмор и его жена Элеонора поссорились из-за образа жизни: она задыхалась в ирландской глуши и отчаянно хотела иметь дом в Лондоне, а он стоял на том, что им это не по средствам. Первая леди Вустер, между тем, была бы, наверное, только рада, окажись ее муж столь же прижимистым; ведь ее жизнь в браке делалась все несноснее из-за всевозрастающих огромных долгов. Незадолго до ее безвременной кончины в 1821 году их дом на Верхней Брук-стрит описали судебные приставы; и если бы ее дядя герцог Веллингтон «не выделил ей комнат в своем доме, у нее бы даже норы не нашлось, куда преклонить голову», если верить Гарриет Арбатнот. Еще серьезнее их обеих пострадала младшая сводная сестра Гарриет леди Джулия Локвуд, промучившаяся более десяти лет замужем за страстным любителем рукоприкладства армейским капитаном Робертом Локвудом, согласие на брак с которым, кстати, у своей семьи еле выпросила. Поскольку множество из того, что в наше время квалифицируется как «домашнее насилие», в ту пору таковым не считалось, она явно была далеко не единственной жертвой супруга с садистскими наклонностями.

Однако, вне зависимости от того, страдали ли они от пренебрежения или унижений, бездушия и нелюбви, как Аугуста, насилия или безрассудства своих мужей, жены эпохи Регентства мало что могли сделать для того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию к лучшему. Процедура парламентского развода – единственная, дававшая разрешение на вступление в новый брак, – спросом не пользовалась, будучи де факто табуированной. Мизерные по нынешним меркам три развода в год, в среднем, в 1800–1852 годах оставляют открытым лишь вопрос о причинах, по которым моралисты того времени поднимали из-за этого столько шума. И, в то время как формально исковое заявление на развод могла подать и женщина, реальных шансов на его удовлетворение парламентом у нее не было. Доказательства супружеской измены так или иначе должны были быть предъявлены, но, в отличие от мужа, которому этого было достаточно для получения развода, жене в Англии для удовлетворения ходатайства о расторжении брака одного лишь факта измены мужа было недостаточно. Нужно было предъявить еще и доказательства отягчающих обстоятельств, таких как двоеженство или инцест.