Джугашвили хотел, чтобы его сын Иосиф пошел по стопам отца. Даже привез его в Тифлис, мать Екатерина Георгиевна хотела, чтобы сын Иосиф стал священником и увезла его назад, в Гори. Сосо вернулся в Горийское духовное училище. Вскоре отец умер.
Сведения о Джугашвили скупы и противоречивы. Сохранился наговор, что он был пьяницей и погиб в пьяной драке. Н.С. Хрущев рассказывал, что отец И. В. Сталина владел сапожной мастерской и имел 10 или 15 наемных рабочих, чуть ли не был эксплуататором.
Гнусны поиски «настоящего» отца И.В. Сталина. То утверждают, будто грузинскому меньшевику Нестору Менабде во время красноярской ссылки сам Иосиф Виссарионович Джугашвили назвал имя своего настоящего отца — Якова Егнаташвили. Был он купцом 2-й гильдии. Жил в Гори. Нанял прачкой юную Екатерину (Кэто) Геладзе из села Гамбареули. Чтобы покрыть свой грех, Егнаташвили выдал Екатерину замуж за бедного сапожника Виссариона Джугашвили, а дабы тот не артачился, купил для него сапожную мастерскую. И не мать, а Егнаташвили, как глубоко религиозный человек, определил Иосифа в православное духовное училище, потом в семинарию. В подтверждение этой легенды приводится сомнительный факт, якобы в советское время И.В. Сталин благосклонно относился к родным сыновьям Егнаташвили — членам Верховного Совета Грузинской ССР.
Время от времени вспыхивает парадоксальная легенда, основанная на фантастическом сходстве И.В. Сталина и выдающегося ученого и путешественника Н.М. Пржевальского. Сходство действительно потрясающее. Между прочим, после XX партсъезда местные руководители подчас приводили командировочных в городской парк, к памятнику Пржевальскому, и не менее редко слышали восклицание: «Как, у вас сохранился памятник Сталину?! Ну, смельчаки!»
Однако, кроме внешнего сходства, данных никаких нет. Утверждают, что после изнурительной и опасной Тибетской экспедиции Н.М. Пржевальский то ли отдыхал, то ли лечился в Гори. По времени такое могло быть. Даже если он и нахрдился в городе, это еще не доказательство отцовства. Правда, в доказательство приводят якобы поступавшие от ученого и путешественника деньги на обучение семинариста Иосифа Джугашвили. Но и здесь никаких документальных подтверждений нет. К тому же другие авторы также пишут о каких-то деньгах, но поступавших уже от Егната-швили или кого-то из состоятельных людей. Версию о Пржевальском раскручивают даже до того, что утверждают: отцом Николая Михайловича был великий князь, и, следовательно, Иосиф Виссарионович имеет-де царское происхождение.
Клеветники переходят границы элементарной порядочности, оговаривая Екатерину Георгиевну — мать Иосифа Виссарионовича Сталина. Чтобы прокормить себя и сына, дать ему возможность учиться, Екатерина Георгиевна прислуживала разным богатым семьям — пекла хлеб, стирала белье, убирала помещение и пр. А на этом бесцеремонные авторы строят мерзкие подозрения — вообще не известно, кто отец Иосифа Виссарионовича Сталина. Тогда как в грузинских селениях семейная честь почиталась издавна превыше всего, как же нужно низко пасть, чтобы позорить честь женщины-матери!
А кто бы ни выдумывал разные домыслы, и сколько бы их ни измышлялось, все это не может заслонить рождения великого сына Родины и человечества — Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили). Так воздадим же нашу признательность его родителям — Виссариону Ивановичу и Екатерине Георгиевне Джугашвили!
ДЖУГАШВИЛИ (урожденная Геладзе) Екатерина Георгиевна (1858–1937), мать Иосифа Виссарионовича Сталина.
Грузинка, из семьи крепостного крестьянина села Гамбареули Тифлисской губернии. После замужества она похоронила двух своих сыновей. И когда родился Иосиф, мать отдала ему всю свою любовь, ласково называя Сосо, Сосело. Она самоотверженно выхаживала его во время заболевания оспой. В сентябре 1888 Екатерина Георгиевна записала Иосифа в четырехклассное Го-рийское духовное училище, затем добилась, чтобы ее не достигшего еще 15-летнего возраста сына в сентябре 1894 зачислили в Тифлисскую православную духовную семинарию.
В 1931 И.В. Сталин, беседуя с немецким писателем Эмилем Людвигом, говорил: «Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма как действительно революционного учения».
Екатерина Георгиевна знала о революционной деятельности своего сына и даже носила в тюрьмы передачи для него. Она никогда не осуждала и не отговаривала: смирясь с тем, что ее сын сам выбрал дорогу профессионального революционера.