Эпоха стального креста

Зассанца Энрико тоже убивать не стали – пускай живет, молод еще. Я к нему в темноте подкрался и артерию на шее пережал. Учили, учили пацана бдительности при ночных дозорах, время тратили и все зазря – даже не обернулся, уснул как младенец.

Застыли мы, в общем, посреди лагеря, как те три креста на Голгофе; рассуждаем: чего да куда. Тут бац! – дверь трейлерная загремела. Ну мы опять на нервы: кто это, черт его дери? Ага, верно – наш «винный бочонок» Джером-карапуз! Засек нас и обомлел. Сам прикинь: трое только что посаженных под замок арестанта, один из них с ножом и Энрико на земле валяется! Но дьякон-то не ведает, что парень жив-здоров, а видит – лежит, не шевелится. Ну, подумал, все, конец пацану! А я еще и кричу вдобавок: «Эй, приятель, добрый вечер! Поди-ка сюда, разговор есть!»

Ни разу, Эрик, не видел, как кабаны по лесу бегают? И я тоже до вчерашнего вечера. Туша тушей, а сколько прыти! Как дал Джером по кустам куда-то в сторону Ренна – треск и топот минут пять до нас долетали. Огляделись; теперь-то, думаем, уж точно никого не осталось. И верно: кругом тишина, лишь костры под дождем дымят да Джером где-то в темноте просеку прокладывает.

Помозговали еще чуток, прикинули расклад да решили: все, путь один – сматываться пора. В Корпусе на перспективе лишь Трон да клетка огненная, а так, глядишь, по воле чуток побегаем, а следовательно, поживем еще малость. Жизнь-то, Эрик, как ни крути, и в отступничестве прекрасна: крест на лысину не давит, Святое Писание карман не оттягивает, но что самое главное – за речью следить не надо, ругайся когда и где хочешь любыми словами и в любых количествах.

Позыркали мы по сторонам – одни «самсоны» стоят. Так бы, конечно, чего полегче да пошустрее прихватили, но на безрыбье и удочку обглодаешь. Зато лагерь почистили будь здоров! Еды, горючки, барахла всякого – полный кузов. Да, про стволы и патроны тоже не забыли. Братья так сильно рвались найти тебя и пристрелить, что арсенал забыли запереть – нам и замки ломать не пришлось. «Земляка» своего хоть вернул; никогда бы не простил себе, если бы там его, горемычного, бросил. «Гепарда» одного подрезали на всякий случай, а второму на ствол колесом наехали, дабы он кого-нибудь из нас издали не пришлепнул – пакость еще та, когда против тебя играет. Пулемет ральфовский Саймон забрал, больно он ему по сердцу пришелся при штурме. А еще он зачем-то огнемет виссарионовский прихватил. Говорит, костры под дождем жечь очень удобно – быстро и не дымит. А по мне, так только место занимает...

Короче, ничего не забыли. Даже пару раций эти раздолбаи нам оставили – вот Циклопу-то опять по лысине достанется! Они-то, кстати, нас на тебя и вывели, но об этом позже... Хотели на прощание запалить этот гадюшник к чертям собачьим, но Вацлав – умная голова! – сказал, что огонь всех назад пригонит, а так, пожалуй, только к утру обернутся. Ну, а мы-то к утру уже ищи-свищи! Все равно недурной подарочек оставили – вторую измену да Аврелия с грязной тряпкой во рту. Будет знать, как хороших парней унижать, мерзавец! А для полного комплекта колеса у трейлеров, тягачей и второго «самсона» попротыкали; пускай побортуют, поползают, аки свиньи по грязи. Покатило веселье, одним словом!..

Только выехали, заспорили, куда бы Стрелок дернул с бабой и детьми. Поскрипели извилинами и порешили, что на восток – к русским, в Петербург. Рискованно, но при желании выполнимо, а это, брат Хенриксон, твой стиль. Правда, мы считали, что ты на бензин и тому подобное встречных грабить будешь, а ты ишь как грамотно все провернул с помощью прыща этого мелкого. Молодец, чувствуется моя школа! Но время потерял – это минус...

Валяем, говорит мне Вацлав, и мы на твою историческую родину; драпать так уж всем под одно крылышко. На том и сошлись да понеслись во мрак. Дороги только наши не совпали из-за твоего реннского наскока. Вы через Лаваль пошли, а мы на Алансон. Но рассчитали мы ваш маршрут правильно: по побережью вам путь заказан – слишком многолюдно, – а южнее – крюк солидный выходит. Так что, командир, твой оптимальный вариант мы раскусили в один присест!

Короче, несемся, свободой упиваемся, лишь ветер в ушах. Веришь – нет, но будто пьяные, хотя и капли в рот никто не взял из магистерской бочки. Лично я легкости такой и в теле, и в мыслях с детства не ощущал, будто неимоверную скалу с плеч спихнул, истинно говорю! Саймон предложил: давай рацию включим; о чем там эти уроды трещат. А по говорилке одно: «не видели», «не проезжали», «чисто»... Уже светать начало, вдруг кто-то из сироток Гонсалеса как заорет: Эрик попер на Ренн – его «хантеры» засекли невдалеке от этого городишки!

Не, думаем, ерунда это – не сунется Стрелок на юг, там для его тупик. Ну разве что для запутывания следов... И дальше едем, но уже малость потише. Чем черт не шутит, авось и догоните вы нас? Только-только к речушке подрулили, как рация опять в крик, но уже без остановки: типа, преследуем беглецов – те уходят; открыть огонь – есть открыть огонь; движемся к Лавалю и ля-ля-ля в том же духе...