Эпоха тумана

– Ваши с ней отношения. Она молила меня найти вас. Алекс верит, что только вы сможете её спасти. Вернуть домой. Я видела, как в вас стреляли и сказала ей об этом, но Алекс была уверена, что вы живы.

Так же, как и он уверен, что Алекс жива.

– Вам что-то нужно? Тебе или ребенку?

– Нет, спасибо. У нас всё есть. Нео позаботился об этом.

– Алекс рассказывала, как вакцина повлияла на тебя. Точнее, она сказала, что вколола её другой девушке.

– Я изменилась. Очень сильно.

– Подробнее.

Лекса рассказывает об улучшениях в своём организме. Она ничего не утаивает, даже о том, что рана от пулевого ранения в руку, которое она получила вчера ночью, уже практически затянулось.

Зак кивает и разворачивается, чтобы уйти, но тихий даже немного неуверенный голос Лексы останавливает его.

– Мистер Келлер? Вы ведь поможете ей? Не оставите там?

Закари оборачивается и не говоря ни единого слова смотрит на Лексу так, что ей становится неуютно в собственной коже.

– Заботься о сыне, – в итоге говорит он, но Лекса четко слышит: "Не лезь туда, где тебе нет места".

В коридоре Закари видит Лейзенберга, тот без сил шаркает по полу и двигается к главе базы номер девять.

– Мистер Келлер, – приветствует доктор.

– Что с Рэнли?

– Без изменений. Я пока держу его в искусственной коме, иначе он может впасть в настоящую из-за болевого шока. Или его сердце может не выдержать препаратов. Боюсь, что ноги придется ампутировать, снимки показали, что осколки костей всё же остались.

Только не это.

– Так достань их.

– Это невозможно. Он не переживет.

Лейзенберг пристально смотрит в лицо Зака, оба понимают, что выбор за судьбу Рэнли лежит на плечах Закари.

– Ты уверен? – осторожно спрашивает он, не желая слышать ответа.

– Практически.

Это не стопроцентное да.

– Ребекка сказала, что он не сможет ходить, – произносит Зак и снова сжимает переносицу пальцами. Голова нещадно гудит и кружится.

– Операция длилась шестнадцать часов, ваш друг потерял слишком много крови, и его повреждения ужасают. Я был уверен на девяносто пять процентов, что его сердце остановится ещё задолго до окончания операции, но Рэнли воин, и сила его духа поражает.

– Не думал, что ты веришь в силу духа.

Лейзенберг пожимает плечами.

– Не верил, но даже эта сила не поможет Рэнли встать на ноги. Никогда.

– А как же Лекса? В её крови есть вакцина. Она рассказала, что вакцина вылечила её и теперь она практически сверхчеловек. На ней раны заживают с невероятной скоростью.

Лейзенберг поправляет очки.

– Это так. Мои помощники уже пытаются воссоздать вакцину, но мы с вами помним случай Александрии Брукс, – печально произносит доктор. – Ей вакцина помогла не умереть, но не более. Если мы даже введем препарат в кровь Рэнли, это не поможет, так как его покусали зараженные. В этом случае вакцина бессильна. Она может и заживит раны, но…

– Можно её усовершенствовать?

– Скорее всего нет. Для начала нужно воссоздать лекарство и опробовать на других. Только после этого дать её Рэнли, но к тому моменту гангрена разойдется. Ампутация необходима, – доктор замолкает и придирчиво разглядывает Зака. – Я слышал, что вы уезжали.

– Были дела, – отмахивается Зак, погружаясь в темные мысли о друге.

– Мои доктора зашивали вас не для того, чтобы вы умерли на следующий день, – недовольно бурчит Лейзенберг. – Вам нужно сменить повязки и поставить уколы. И отдых. Пожалуйста, отдохните хотя бы несколько дней. Мистер Келлер, вы не бог, вы так же смертны, как и все мы.

– Сделаю перевязку дома.

– Как знаете.

Зак оценивает уставший вид доктора.

– Тебе бы тоже отдохнуть.

– Ещё пара дел, и я пойду вздремнуть, – зевая, говорит доктор. – Валюсь с ног.

Закари кивает, прощается с доктором и уходит. Оказавшись дома у себя в кабинете, он устало садится за стол и откидывается на спинку кресла. Ближайшие две недели решат, сможет ли девятка держаться на плаву. Раздумывая над своими дальнейшими шагами, Закари перебинтовывает руку и ногу. Снова садится на кресло, вместо уколов наливает виски и открывает верхний ящик стола. На него смотрит лицо Алекс, запечатленное на бумаге. Когда он вернет её домой, она даже за порог больше не выйдет. Стоит ей только отойти от него на шаг, так она моментально попадает в неприятности.

Тихий стук в дверь привлекает внимание Закари, он задвигает ящик стола и разрешает нарушителю спокойствия войти.

Дверь открывается, и в кабинет заглядывает Герда.

– Только уложила Клео, – говорит Герда и проходит вглубь кабинета.

После рождения их дочери, Герда решила назвать её Клеопатра, но через минуту передумала, решив, что та не очень счастливо закончила свою жизнь. И предложила Заку назвать малышку Клео, что означает славная по отцу. Ведь с самого рождения стало ясно, на кого похожа их дочь.

– Как она?

– Почти всегда спит, – с улыбкой произносит Герда, – но Руффи говорит, что это нормально. Со мной по рации связался Лейзенберг и сказал, что тебе нужна помощь с перевязкой.

– Уже не нужна.

Герда садится на кожаный диван и внимательно смотрит на Зака. Она словно сомневается в том, что хочет сказать. Молчание затягивается.