Эпоха великих потрясений: Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Корректировке позиций Вашингтона и Парижа способствовал целый ряд обстоятельств. Во-первых, в марте 1974 года, после многодневной закулисной борьбы и публичных увещеваний западных политиков, ОПЕК отменила эмбарго на поставки нефти в США. В отношении Нидерландов это случилось лишь в июне 1974 года. Задержка была связана с тем, что голландские комики выпустили ролик, пародирующий арабских лидеров, включив в телевизионную версию кадры того, как диск с песней был передан ничего не ведающему консулу Кувейта, чем привели в бешенство МИД Кувейта^[196]. Решение нефтяного картеля было обусловлено успехами США на дипломатическом фронте – заключением в январе 1974 года первого договора между Израилем и Египтом о разъединении вооруженных сил, а также многообещающим началом подобных переговоров между Израилем и Сирией. Снятие эмбарго и заключение договора на, казалось бы, безнадежном в дипломатическом плане ближневосточном направлении восстановило пошатнувшийся авторитет США.

К лету 1974 года, на фоне первых робких успехов в деле арабо-израильского урегулирования и снятия эмбарго, в прессе и политическом дискурсе призывы к разрушению «картеля» ОПЕК сменились пассажами о взаимозависимости развитого и развивающегося мира. Воплощением этих новых настроений стала VI Специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН (май 1974 г.), на которой были приняты Декларация и Резолюция о создании нового мирового экономического порядка (НМЭП). В этих документах описывалась новая основа отношений между странами – потребителями и производителями первичных материалов и констатировалась взаимозависимость «между процветанием развитых и ростом и развитием развивающихся стран»^[197].

Следует отметить, что взаимная уступчивость союзников возрастала параллельно ухудшению экономической обстановки в мире. Так, в 1974 году в странах ОЭСР инфляция перевалила за 10 %, а средний уровень безработицы превысил 5 %^[198]

. В таких условиях становилось все яснее, что «экономическая мощь США будет необходима в наступающем десятилетии не только для самой Америки, но и для сохранения стабильного и справедливого мирового порядка»^[199]. В мае 1974 года после внезапной смерти президента-голлиста Ж. Помпиду Елисейский дворец занял Валери Жискар Д’Эстен, политик правоцентристского толка, который был более расположен к поддержанию трансатлантического единства, чем его предшественник.

Интересную трактовку отхода Старого и Нового Света от политики конфронтации по энергетической проблеме представила исследовательница европейской внешней политики, профессор Лондонской школы экономики Ф. Биччи. Она указывает, что параллельно с выработкой механизмов многостороннего ответа на угрозы нефтяного шока страны ЕЭС вступили в переговоры с производителями нефти по двусторонним каналам, и к концу 1974 года ими были заключены соглашения, гарантировавшие минимальный уровень снабжения жидким топливом, что в итоге облегчило ведение многосторонних переговоров^[200]. Так, ФРГ подписала соглашения с Алжиром, Ираном и Ливией, Великобритания и Франция – с Саудовской Аравией, Италия – с Ливией^[201]

. Параллельно шла работа по поиску новых поставщиков, включая Советский Союз. Именно в эти годы был заложен фундамент широкого сотрудничества в энергетической сфере между СССР и западноевропейскими странами (но об этом – позднее).

США также вступили в переговоры, в частности, с шахом Ирана о закупке 1 мбд для стратегических национальных резервов (СНР, создание которых было предусмотрено новым законодательством), надеясь добиться от шаха 3-долларовой (то есть 25-процентной) скидки по этой сделке. После 15 месяцев переговоров, обозленный промедлением США, ожидавших той самой скидки, шах снял свое предложение и инспирировал повышение цен ОПЕК на 10 %^[202]. Киссинджер пришел в бешенство, когда ему сообщили о таком исходе, саркастически назвав тех, кто надеялся на такую скидку, «теми еще гениями».