Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Навыки речного судоходства, необходимые для того, чтобы из Aldeigjuborg’a/Ладоги добраться по Волхову до Новгорода, заставляют обращать внимание на многочисленные, начиная с Вындина острова за Волховскими порогами, речные острова, и крупнейший из них, являясь конечной целью речного плавания, должен был стать топонимообразующим для скандинавских насельников и посетителей Новгорода.

Классическая схема средневекового урбанизма, преобразовывая это островное пространство и связывая его с Детинцем-Посадом Софийской стороны волховского левобережья, удержала не менее особое значение градообразующих центров, сформировавшихся на островной, правобережной Торговой стороне, отсюда – закрепившаяся в градостроительной структуре «бицентричность» Господина Великого Новгорода, где за равновесием вечевого Торга, княжеского двора на Ярославовом дворище, гостиных дворов, с одной стороны, и Св. Софии, Детинца, Владычного двора – с другой, стояла и специфическая для этого северного города дихотомия государственной власти (Янин, 1977: 214–222).

Генезис и эволюция градостроительной структуры Новгорода – особый и сложный вопрос. Однако надо констатировать, что «классическая схема» города, развертываясь здесь достаточно последовательно, охватывает и близлежащие участки Пути из варяг в греки.

Классический тип средневекового города формируется в Ладоге, где после строительства мысовой крепости развертываются улицы, концы, слободы городского посада (в XII в. закрепленные ансамблем монументальных каменных храмов). В противолежащей, южной части северного, тяготеющего к Балтийскому бассейну отрезка Пути из варяг в греки, в верховьях Ловати – Западной Двины «классическую схему» города представляет летописный Въсвячь (Усвяты) (Штыхов, 1978: 53–55), с укрепленными земляным валом кремлем и посадом на Юрьевых горах над протокою Усвятского озера.

Классическая схема города, по крайней мере в северной части Волховско-Днепровского пути (Волхов – Ильмень – Ловать), реализовавшись в ключевых центрах, таких как Ладога, Новгород, Въсвячь, однако, не привела к полному исчезновению архаических открытых торгово-ремесленных поселений. Крупнейшее из них, Гнездовское

(первичный Смоленск?), дополненное Большим Гнездовским городищем, продолжало функционировать почти до конца XI в. (Алексеев, 1980: 135–150), обеспечивая переход из Балтийского в Черноморский (Днепровский) бассейн на Днепро-Двинском междуречье.

Видимо, серия небольших открытых поселений подкрепляла движение на локальных участках пути: Усть-река на южном берегу оз. Ильмень, Средняя Ловать (Коровичино) в низовьях Ловати, Курско Залучье – в среднем течении,

Пруд и Борисоглеб – в верхнем (Александров, Ершова, 1988).

Прагматичная гибкость «архаической схемы» поселения вокруг небольшой речной гавани позволяла использовать эту схему и на Днепровском пути: безусловно, того же типа – древнерусское Протолче

в южной части о. Хортица (Варяжский остров, как он назывался до XIII в.) на днепровском Запорожье.

Унификацию урбанистического процесса вдоль Пути из варяг в греки (ПВГ) усилила и направила в определенной мере целеустремленная политика древнерусских князей. Уже строительство Рюрикова городища в Новгороде, по летописи в 864 г., как и создание деревянной крепости в Ладоге 862 г., можно рассматривать как такую целенаправленную политику варяжского князя Рюрика, в результате которой и можно принять вывод, что при очевидных хронологических и градостроительных различиях во второй половине IX в. «типологически это были центры одного порядка» (Носов, 1993: 75).

Преемник Рюрика Вещий Олег после похода 882 г., объединившего Новгород, Смоленск и Киев вдоль Волховско-Днепровского пути, осуществляет, по-видимому, еще более масштабную градостроительную акцию («нача грады ставити»), результатом которой можно считать появление серии «градков» – небольших укреплений вдоль всего древнерусского Пути из варяг в греки (Лебедев, 1995в: 94–98).

«Градки» ПВГ, общей численностью, видимо, более 40, в наиболее плотном и чистом виде сохранились вдоль северной части пути (Волхов, Ильмень, Ловать, Двина, Днепро-Двинское междуречье, Верхний Днепр), где они действовали сравнительно короткий отрезок времени (с начала X в.) как сторожевые крепости на фиксированных отрезках пути.

Небольшие ремесленные «посады», иногда возникавшие при них (Городок на Ловати), не развились в дальнейшем в крупные городские центры, уступая, как правило, место более поздним древнерусским городам (в названном случае – Великие Луки), вероятно в силу их более органичной и тесной связи не с транзитом торговли и даней, а с хозяйственной жизнью близлежащей сельской округи (Горюнова, 1977).